Александр Юрин
«Клоуны должны не только развлекать, но и воспитывать»
Александр, ковёрным вы работаете 35 лет, из них 30 с Татьяной, её зрители знают как Тётю Мотю. Как вы познакомились? Что было первично в ваших взаимоотношениях — работа или чувства?
По нашей жизни красной нитью проходит режиссёр клоунской группы «Буфф-ассорти» Виктор Яковлевич Франке. Он мне посоветовал поступить во Всесоюзную дирекцию по подготовке цирковых программ, аттракционов и номеров, в мастерскую клоунады, иллюзии и музыкальной эксцентрики. Обучаясь там, я начал участвовать в номерах «Буфф-ассорти». А Тётя Мотя, окончив Киевское эстрадно-цирковое училище с красным дипломом, устроилась работать в Киевский театр эстрадных миниатюр, где Виктор Франке тоже ставил комические спектакли. И он, считая, что мы друг на друга похожи, мечтал нас познакомить.
Виктор Яковлевич делал на российском телевидении передачу «Марафон дураков» (к сожалению, вышли только два выпуска). Съёмки были в Киеве, и на них меня пригласили. Я показывал пародию на клип Аллы Пугачёвой «Балет». Решили, что в нём будем танцевать мы с Татьяной, яркой, интересной и эксцентричной. Так и познакомились. Работа нас объединила, появились чувства, а потом всё перемешалось.
Любовь была сильной, а потому вы поначалу перешли к Татьяне в театр. Но ненадолго, всего на год. Чем вы занимались и почему всё-таки решили вернуться в цирк?
Татьяна была ведущей артисткой Киевского театра эстрадных миниатюр, занятость в спектаклях была колоссальной. В одночасье забрать её из театра я не мог. Решил устроиться в театр сам, влился в репертуар со своими репризами. Тогда же мы начали работать вместе с Татьяной — сделали номера с кошечками.
Руководство театра понимало, что у нас происходит, и относилось очень благосклонно. Мы изначально обговаривали, что останемся здесь на год, так и получилось. Спустя это время устроились как парные ковёрные в Росгосцирк, пришли на новую работу с четырьмя котами.
С Татьяной вы создали совместный репертуар. Помните, как придумывали номера, и работали над ними?
Каждый номер как ребёнок, иногда он вынашивается даже дольше. Конечно, у меня, клоуна Шпеньтика, был репертуар, с которым я работал один. А когда появилась Татьяна, и мы решили создать клоунскую пару, то обратились к режиссёру Виктору Франке, нашему творческому папе, который вёл нас по жизни. Он создал для нас несколько реприз, например, лирическую трюковую клоунаду с элементами иллюзии «Волшебная лейка».
Зарождалась она так. С Тётей Мотей мы отработали на первом Всемирном фестивале «Медведь» в Москве на Красной площади в 1996 году. После в этих же костюмах у нас была фотосессия в ивановском цирке для рекламного плаката. На Татьяне было красивое пышное платье, а на голове огромная корзина с крупными яркими цветами, своеобразная шляпа-пальма. И мы придумали такой сюжет: я поливал Тётю Мотю из лейки, и цветы распускались. Получилось очень красиво. Но фотография статична, и я задумался: «Как сделать так, чтобы на всем наряде тёти Моти во время номера вырастали цветы?». Размышлял, поглядывая на плакат и такую же открытку четыре года, а потом рассказал Виктору Франке. Мы придумали репризу, связались с мастерами, чтобы они изготовили иллюзионные цветы, и в 2000 году впервые работали её на манеже.
Не секрет, что в цирк ходят и те, кому едва исполнилось два, и те, кому уже за 70. Кого удаётся рассмешить чаще?
При создании реприз мы не делаем акцент на возраст, а просто творим, придумываем от души и доброго сердца и, как правило, результат интересен и малышам, и взрослым. Безусловно, надо понимать, что те, кому за 70, не могут хохотать как дети физиологически. Но это не значит, что мы их не рассмешили. Возрастные зрители часто приходят после представления, говорят тёплые слова любви и признательности, дарят цветы, пишут письма, посвящают стихи. А дети часто приносят рисунки. Это всегда очень трогательно.
Клоун на манеже забавляет публику, создаёт позитивное настроение. А учит ли при этом чему-то, как думаете?
Безусловно. А как иначе? Клоуны должны не только развлекать, но и воспитывать, передавать мироощущение жизни, высказывать свою позицию через творчество, учить добру, любви, отношению к жизни. У нас есть, допустим, выходная эксцентрическая клоунада с воздушными шарами «Это моё». В ней Шпеньтик высмеивает жадность. Собирает в майку шары и всё время повторяет: «Это моё, моё, моё!», и уже на двадцатом шаре теряет штаны, ботинки. И каждый видит в этой репризе что-то своё: одни смеются над формой, другие — над содержанием. Дети часто узнают себя в моём персонаже, и это им близко и актуально. А журналистка на гастролях в Японии, помню, спросила, не боюсь ли я высмеивать коррупцию в своём государстве. Честно говоря, когда создавалась реприза, когда мы её работали несколько лет, я даже не думал, что на неё можно с такого ракурса посмотреть.
У вас есть репризы с пушистыми красавицами. Как вы пришли к дрессировке кошек, с чего начинали?
Многие клоуны часто делали репризы с дрессированными животными, Карандаш с собакой Кляксой, Борис Вяткин с собачкой Манюней, у Евгения Майхровского, кроме собак и кошек был ещё и гусь. И в нашем с Тётей Мотей репертуаре, помимо лирических частушек, написанных Леонидом Французовым, реприз речевого жанра, буффонады, пародий, есть номера с кошками. В «кошачьи» репризы мы вовлекаем зрителей. А начинал я работать с котом Васькой, с ним вдвоем делали репризу «Кот-математик». Затем Бонифаций работал в номере «Лампочка». А в киевском театре появилась первая труппа с четырьмя кошками.
Вы гастролировали по всему миру. Выступления в каких странах вам запомнились больше всего?
Нам с Татьяной и дочкой Варварой, которая буквально с пелёнок ездила с нами на гастроли и работала на представлениях, посчастливилось побывать во многих странах мира. А в некоторых, например, в Норвегии, Японии, во Франции, в Китае даже несколько раз. Во всех странах нас понимали и принимали хорошо, тем более что мы всегда исполняли репризы на языке той страны, в которой работали. Построение нашего смыслового ряда в репризах, темы, идеи и форма нашего творчества были понятны людям разных менталитетов и государств.
Вы с Татьяной творческие, увлечённые люди. А как вы делите обязанности на работе и в семье? Кто за что отвечает?
В манеже (сейчас Татьяна и Александр работают как приглашённые артисты в театре «Русская песня» под руководством Надежды Бабкиной – прим. авт.) придумывали всё вместе, обсуждали, воплощали, делали то, что получается лучше. Также и в семье. Вместе занимались организацией быта, пространства в цирке, гастролей и путешествий, готовились к представлению.
Ваша дочь Варвара тоже артистка. Вы следите за её творческой карьерой, может, помогаете развиваться?
Варвара родилась, как у нас говорят, в опилках. Когда ей не было двух лет, она вышла на манеж, и Мстислав Михайлович Запашный, народный артист СССР, заметил это, поддержал и даже стал платить гонорар за выходы. Так что Варвара с детства участвовала в наших номерах: надевала костюм, гримировалась и выносила на манеж подушечку для кошечки. Дочь и готовила кошечек, репетировала с ними, ездили все вместе на гастроли. И, конечно, получается, всё время мы следили за её творческим ростом и карьерой. Сейчас Варвара учится в университете культуры в Санкт-Петербурге по специальности «Режиссура театрализованных представлений и праздников», работает в этой профессии, чем очень нас радует.
Александр, вы заслуженный артист России. Важно ли это звание для вас и что на самом деле вы считаете высшей наградой для ковёрного?
Для хорошего клоуна высшая награда, конечно же, смех, как поётся в известной песне, и аплодисменты маленьких и больших зрителей. Но не могу не упомянуть и о том, что доброе слово и кошке приятно. И если артист достигает успехов в творчестве, допустим, сделал хороший спектакль, программу, победил на фестивале или конкурсе, почему его нельзя отметить? Мы стесняемся хвалить, благодарить. А зря. Необходимо своевременно поддержать артиста, пока он жив, пока горит его творческая свеча.
Александр, как вы считаете, за 35 лет сильно изменилась клоунада? В чём именно произошли изменения?
Безусловно. С того времени, как я пришел в цирк, клоунада очень изменилась. Во-первых, поменялось отношение к клоунской профессии, наблюдается катастрофическая нехватка клоунских кадров. Очень мало режиссёров, которые могут работать в таком сложном цирковом жанре как клоунада. Практически нет авторов, которые бы написали сценарии комических реприз и номеров для клоунов. Мало внимания уделяется созданию художественного образа, работе с профессиональными художниками. Резко сузился круг тем, которые затрагивают клоуны в своих репризах. Иногда некоторые клоуны вообще не понимают, ради чего вышли на манеж и что хотят сказать своим творчеством. Иногда всё сводится к демонстрации трюкового набора. Сюжеты клоунад часто неинтересны как по форме, так и по содержанию. Современная клоунада часто однообразна, репризы повторяются, всё сводится в большей степени к динамической активизации зрителей.
Сейчас, как мне кажется, качество юмора, заданное мэтрами советского цирка, существенно снизилось. Чего в ваших выступлениях не было и не будет никогда?
Я такой пример приведу. В одном из российских городов случайно попалась газета с интервью Александра Незлобина. На вопрос «Александр, а вы когда-нибудь брали у кого-нибудь автограф?» Александр ответил, что брал автограф лишь раз в жизни у меня, клоуна Шпеньтика, после представления в Анапе. Его он смотрел вместе с мамой ещё в детстве. Я связался с Александром, пригласил его на наше представление и попросил билеты на их шоу Comedy Club, хотелось его посмотреть. Александр ответил: «Я с удовольствием вас приглашу, но мне будет неудобно перед вами, у нас совсем другой юмор, не тот, который у вас, детский, добрый. И мне будет неловко». Мы побывали на концерте, всё было замечательно. Но юмор, действительно, отличается и, получается, на ваш вопрос о том, чего никогда не будет в наших номерах, я ответил словами Саши Незлобина. У нас юмор мягкий и добрый, без грубости и пошлости.
Могут ли молодые артисты повлиять на то, чтобы юмор стал более качественным?
Мне кажется, помочь молодым артистам могут настоящие профессионалы, теоретики и практики циркового искусства. Пожелаю, чтобы на своём жизненном пути молодые артисты, будущие клоуны встретили хорошего режиссёра, это тоже большая редкость сейчас, с клоунами мало кто занимается, понимает специфику и делает что-то стоящее. Режиссёр должен разглядеть в артистах самобытный талант, индивидуальные качества, творческие возможности, помочь создать образ будущего клоуна.
И, конечно, сами молодые артисты могут углублённо изучать основы выбранной будущей профессии, заниматься постоянным самосовершенствованием и саморазвитием. Необходимо изучать истоки и лучшие образцы всевозможных видов искусства, в том числе классики: ходить в театры, музеи, наблюдать и анализировать синтез в современном искусстве.
