Алексей Орлов

“Как детская мечта привела в цирк: от «Карнавала» до «Принца цирка»”

Алексей, вы занимались в цирковой студии «Карнавал» с первого класса. Что вас привело в цирк? Это была мечта или решение родителей?

Начнем с того, что мои родители никак не связаны с цирком. Моя мама, Елена Владимировна Орлова, всю жизнь работала и продолжает работать с детьми: социальный педагог, воспитатель, учитель, психолог. Отец, Александр Александрович Орлов, 20 лет отдал пожарной охране, сейчас работает спасателем и, можно сказать, большую часть жизни спасает людей. Когда мне было 7 лет, маме знакомая порекомендовала попробовать занятия в цирковой студии, чтобы детская энергия была направлена в нужное русло. Меня привели в Дом культуры им. Нариманова в моем родном городе Шатура, и там я впервые увидел своего наставника (до сих пор очень хорошего друга) Сергея Владимировича Васильева. С того дня в моей голове «посадили семя» творчества и искусства, которое я полюбил и которому отдаю жизнь по сей день. Так как я не был особо знаком с цирком, инициатива отдать меня в студию была только со стороны родителей.

Цирковая студия стала для вас «большой дружной семьёй». Какие самые яркие воспоминания остались из детских занятий?

Мои яркие воспоминания — это поездки в театр и аквапарк. Родители и дети собирались, чтобы отметить праздники: устанавливали караоке, устраивали танцы, и всё это сопровождалось очень вкусной домашней едой. В общем, это было очень приятное времяпрепровождение. Но была и менее приятная сторона — тяжелые тренировки, подкачка, растяжка. Когда тебя кладут на край стола и начинают тянуть ноги к полу, это не очень приятно, зато сильно воспитывает терпение, что, как я думаю, очень важно в жизни. Еще у нас были занятия по актерскому мастерству, где мы сидели у зеркала, и задача была — проронить слезу. Иногда мы сидели так по часу. Смотрели фильмы всем коллективом. Занятия проходили очень интересно вплоть до моего поступления в цирковое училище.

Вы упомянули, что каждый день был расписан: школа → цирк → уроки. Как вам удавалось совмещать учёбу с таким интенсивным графиком?

Моментами родители заставляли меня выполнять свои обязанности. Были периоды, когда хотелось ничего не делать, кроме как бесполезно гулять и тратить время на веселье.

Поступление в ГУЦЭИ – серьёзный шаг. Как проходили вступительные, и что запомнилось больше всего? Строгими ли были ваши преподаватели Елена Закировна и Михаил Юрьевич Львовы?

Я ездил из области в цирковое училище на время вступительных экзаменов. Запомнилась электричка Шатура–Москва, где на дорогу я тратил около 6 часов туда-обратно. Запомнилось знакомство с новыми людьми и первые намеки на то, что скоро меня ждет самостоятельная жизнь вдали от родительского гнезда. Мои преподаватели отнюдь не были суровыми. Кураторы всегда стояли горой за каждого студента, если у него возникали проблемы. До сих пор списываюсь с ними и рассказываю, как складывается жизнь после училища.

После первого курса случился перелом, два года в гипсе… Как вы пережили этот период? Были моменты, когда хотелось всё бросить?

Я переживал этот период очень тяжело. Чувствовать неполноценность в своих возможностях и способностях — ужасно. Естественно, были мысли спрятаться от социума, лишь бы не чувствовать к себе жалость и сочувствие. Но, к счастью, эти дурные мысли покинули меня, когда я вернулся из больницы домой и встретился со своими близкими. Тогда я осознал, что жизнь не закончена и это лишь тяжелый этап, который проверяет меня на прочность. Я переживал этот момент с мыслью, что он пройдет, и вновь жизнь будет наполнена радостью, когда перестанешь чувствовать временные ограничения. Главное — понимать, что жизнь на этом не заканчивается.

Вы продолжали учиться даже с травмой. Как вам удавалось осваивать программу, если рука не работала?

Приходилось сдавать экзамен по жонглированию с одной рукой. На втором курсе я кидал 4 мяча, 4 кольца и 3 булавы. Меня хотели отправить в академический отпуск, но за меня заступился известный жонглер и прекрасный человек, которого, к огромному сожалению, уже нет с нами, — Игорь Владимирович Теплов. Он поверил в меня, взял к себе в обучение и довел до выпуска. Его невероятная поддержка и помощь оказали на меня огромное влияние. Этот человек останется в моем сердце и памяти на всю жизнь. На четвертом курсе я снял гипс, и каждый может посмотреть, чего я смог добиться благодаря своему стремлению и бесценной помощи Игоря Владимировича и Ирины Васильевны Тепловых.

Сейчас остались последствия – рука не поворачивается полностью. Как это влияет на вашу работу? Приходится ли адаптировать номера?

На жонглирование это не повлияло, но повлияло на исполнение разных физических упражнений. Моя работа построена так, что я могу выполнять ее на 100%. Естественно, если буду создавать что-то новое, то буду учитывать свои ограничения в исполнении тех или иных элементов.

Вы выпустились из ГУЦЭИ как соло-жонглёр, работали с восемью кольцами, пятью булавами, семью мячами. Какой из этих реквизитов самый сложный?

Честно говоря, они все абсолютно разные, и каждый предмет сложен по-своему. Мячи маленькие, что позволяет лучше контролировать их полет. Булавы имеют обороты, что вынуждает следить не только за высотой и направлением броска, но и за их вращением. Кольца легко сносит ветром, поэтому приходится репетировать только в закрытом пространстве и желательно с мягким покрытием, потому что они легко ломаются и сильно отбивают руки. После работы с кольцами часто остаются мозоли. Каждому свое: кто-то жонглирует всем, а кто-то отдает предпочтение одному предмету и делает в нем невероятные успехи. Но эти предметы — основа жонглирования, и если учат жонглировать, то учат всему, чтобы у людей складывалось разное восприятие: сколько силы приложить, какое положение руки должно быть для исполнения трюка и т. д.

В 2025 году вы стали клоуном в программе «Принц цирка». Как произошло это перевоплощение? Что сложнее – жонглирование или клоунада?

Это случилось очень спонтанно. Мы тогда были в Питере, и я предложил начальнику сделать дуэт клоунады, так как в тот момент в программе уже был один клоун. Вопрос отложился в долгий ящик, потому что второй клоун тогда не требовался. Всё изменилось после новогодних спектаклей в Нижнем Новгороде: клоун ушел, и мне поступило предложение встать на его место. Я сразу согласился и быстро начал подготовку к дебюту. Буквально за две недели я нашел весь необходимый реквизит и подготовил репризы с режиссерами Павлом Ивановым и Натальей Гончаровой — за что им огромное спасибо. Помимо этого, был переезд из Нижнего Новгорода в Тулу, где я участвовал в сборке манежа, и совмещать подготовку к клоунаде с техническими обязанностями было особенно тяжело.

Я люблю внимание людей, и когда выхожу на манеж в образе комика (клоуна), это невероятная эйфория. Я бесконечно благодарен Владиславу Гончарову за возможность стать такой важной фигурой в программе. Сравнивать жонглирование и клоунаду некорректно, потому что эти жанры абсолютно разные.

Ваш начальник, Владислав Гончаров, называет вас «комиком». В чём, на ваш взгляд, разница между клоуном и комиком в цирке?

Клоунов много, а комик в цирке — только в программе «Принц цирка». Это более современное название человека, который смешит людей.

Ваш первый гастрольный город – Москва. Какие эмоции были перед дебютом? Было ли страшно выходить на манеж?

Мой дебют состоялся в Большом Московском Государственном цирке. Конечно, в первый раз надеть костюм, впервые как работник цирковой программы выйти на манеж, где на тебя смотрит огромная публика, было волнительно. Я вышел как групповой жонглер, и, в отличие от соло-выступления, здесь нужно существовать в гармонии и слаженной работе с партнерами ради успеха всего номера.

Вы работали в разных городах, а сейчас находитесь в Донецке. Чем запомнились гастроли в новых регионах?

Луганск и Донецк — очень приятные регионы. Людям нравится цирк, и народ тепло встречает и провожает артистов. Приятно работать!

Цирк – это не только зрелище, но и тяжёлый труд. Как вы восстанавливаетесь после выступлений? Есть ли у вас особые ритуалы перед выходом на манеж?

После выступлений хочется смыть грим, повесить костюм на вешалку, принять теплый душ, посмотреть какой-нибудь фильм, лежа в кровати, и вкусно поесть. Из ритуалов — подготавливаю реквизит к работе и делаю дыхательную гимнастику. Амулетов у меня нет.

Кем вы видите себя через 5–10 лет? Хотите остаться в жанре жонглирования и клоунады или мечтаете освоить что-то новое?

Вижу себя так же артистом цирка. Хочу остаться жонглером и клоуном, но мечтаю освоить что-то новое.

Как зрители реагируют на ваши номера? Были ли курьёзные случаи на выступлениях?

Зрители всегда реагируют по-разному. У меня есть репризы, где я взаимодействую с людьми физически, и если поначалу реакцию было трудно предугадать, то сейчас я уже понимаю, с кем лучше работать, по их реакции.

Был забавный случай: я вышел с искусственной собакой в зал, и у нее отвалился поводок (а поводок сделан из палки от швабры). Я иду по залу, а собака отваливается. Стою с палкой, зрители смеются, собака катится вниз по лестнице — пришлось бросить палку, взять собаку под мышку и ходить с ней, как дурак, пока не дошел до финальной точки репризы. Но зал воспринял это весело. Надеюсь, все подумали, что так и было задумано!

Что бы вы посоветовали ребёнку, который мечтает стать артистом цирка?

Если ты ребенок и хочешь стать артистом цирка — говори родителям о своей мечте и действуй. Если найдешь работу по душе, то ни дня в жизни не будешь работать.

Фотографии предоставлены героем публикации.