Екатерина Венегас
«В играх животные сами показывают свои способности, и мы их закрепляем на тренировках»
Екатерина, вы признавались, что мечтали работать в цирке с детства. В какой момент вы в него влюбились? Какие первые впечатления сохранились?
Мне кажется, что любовь к цирку передалась мне по наследству. Самым желанным было оказаться в закулисной части. Именно те впечатления детства были самыми яркими.
Ваши родители к цирку отношения не имеют. Как они отнеслись к вашему профессиональному выбору?
Родители меня всегда поддерживали, ведь мама цирк очень любит. А сейчас ездят со мной как ассистенты и помогают с животными.
Ещё в юности вместе с цирковой студией вы ездили на гастроли в Германию. Чем они запомнились?
Всем, это же первая поездка за границу. Но самое классное — выступать на площадке цирка Roncalli. За границей знакомилась с именитыми профессионалами.
Вы осваивали разные жанры. Какие навыки при этом приобретали и чем они полезны для вас?
Каждый жанр интересен по-своему, и каждый заставляет работать мозг, особенно дрессура. Акробатические жанры стимулируют держать себя в хорошей физической форме. А в совокупности после хороших репетиций поднимается настроение, появляется прилив энергии.
В двадцать лет, занимаясь акробатикой, вы получили серьёзную травму. Что помогло восстановиться и как можно быстрее вернуться на манеж?
Вот на самом деле в тот момент у меня была апатия. Я долго восстанавливалась, так как в какой-то момент не было жизненных целей, пропали желание и стремление к чему-либо. Я скучала по тем ощущениям, которые испытывают артисты во время исполнения номера. И тогда поставила цель вернуться и шла к ней. Всегда себе говорила: «Вижу цель — не вижу препятствий».
Вы вернулись в цирк, но занялись дрессурой лошадей. Как строится взаимодействие с ними?
Ох, об этом я могу много говорить. Всё начинается с изучения животного, его характера. Нужно знать всё о каждом из своих напарников.
А какие знания необходимы для работы с лошадьми?
В идеале ты должен быть терпеливым психологом и медиком со знанием конформации и анатомии. Также необходимо понимать, что лошадь — это животное, которое практически постоянно ест, а значит, ему необходимо много сена. Нужно уметь правильно его разбирать, регулировать кормёжку, следить за здоровьем, за копытами, а для этого надо знать, когда и как расчищать. Необходимо грамотно распределять тренировку и подготовку к ней. Крючкование копыт, чистка, купание, уход — всё это необходимо. Не зря говорят: «Лошадь — это дорогое удовольствие». (Улыбается.)
Вы работали в цирке Никулина у братьев Запашных. Расскажите, пожалуйста, об этом опыте.
Считаю, что работать на таких площадках престижно. Там есть все условия для артистов: тренажёрный зал, солярий для животных, сауна для людей, гримёры, стилисты, костюмеры. Но есть разница! В одном цирке ты чувствуешь себя как дома. Он такой уютный, атмосфера там тёплая и дружелюбная, люди внимательны и добры. И самое первое правило в этом цирке заключается в том, что все здороваются со всеми. Другой цирк как «локомотив», там кипит жизнь, всегда что-то происходит, репетиции бывают до поздней ночи. Атмосфера рабочая, и ощущение, будто если ты присядешь отдохнуть, этот «поезд» уедет без тебя. Такое состояние вдохновляет к творчеству и развитию во всех смыслах.
Спустя некоторое время у вас появился попугай. Чем вас заинтересовали эти птицы?
С этими животными я отдыхаю. Они очень умные и их легко обучать. С ними провожу своё свободное время. Мы «чухаемся», играем, слушаем музыку, болтаем. (Улыбается.) В играх они сами показывают свои способности, и мы их закрепляем на тренировках.
Позднее в номере оказались ламы, лемуры и дикобразы. С ними сложно или легко работать?
Расширить номер — идея мужа Мурада Хыдырова. Тогда мы договорились, что этих животных обучит полностью он, а я, в свою очередь, займусь ими вне манежа. И вот как раз вне манежа я вижу способности каждого. А Мурад закрепляет их. Муж у меня уникальный. Наверное, это талант — так чувствовать и понимать животных с одного лишь взгляда, видеть, что животное сделает за три секунды. С лошадьми он меня этому научил спустя годы, а вот с другими мне ещё учиться и учиться. (Улыбается.) Лемуры, как кошки, такие нежные и ласковые, собственно, как и ламы. Хотя я могу про всех наших животных так сказать. Скорее это воспитание, которое строится на доверии, любви и заботе. Все животные как дети.
Интересно, что недавно вы попробовали себя ещё в одном жанре, выпустились в номере канатоходцев. Кто вас обучал и не было ли страха?
Считаю, что мне дважды повезло с учителями, с Мурадом — в плане дрессуры, а Сергей Карпов — хороший учитель по канату. Конечно, страхи присутствуют, например, боязнь высоты. Я с ним не борюсь, к нему просто привыкаю. Договориться с этим страхом мне гораздо проще, чем с нервами, перед работой в па-де-де, в канате у меня страховка. Главное в номере — следить за работой над собой. В па-де-де я завишу не только от себя, но и от того, как поведут себя лошади в работе в случае ЧП, страховки у меня нет. Сможет ли вытащить из сложной ситуации меня нижний, устоит он на лошадях или я? В общем, для меня этот жанр более непредсказуемый и энергозатратный.
Поделитесь с нашими читателями своими идеями, стремлениями и желаниями в артистической профессии.
Сейчас идёт сильное давление со стороны «зоошизы» и цирка в целом. Лучшее, чем можно помочь — показывать жизнь изнутри. Нет предела совершенству, не стоит останавливаться на достигнутом.
Фотографии предоставлены героем публикации из своего личного архива.
Если вам известен автор, то просим вас сообщить нам по электронной почте slava-ots@yandex.ru.
