Евгений Майхровский
«Я наотрез отказывался заниматься клоунадой»
Евгений, первые шаги в профессии вы делали благодаря дедушке — известному клоуну Евгению Бернардовичу Майхровскому. Помните, как он вас учил?
Конечно, помню! Когда мне было 4-5 лет, по утрам дома мы делали зарядку и обтирались холодной водой. Завтракали и отправлялись в цирк. На репетиции я помогал ему как ассистент: что-то принести-унести, выпустить в нужный момент собачку, приготовить реквизит. Я чувствовал ответственность, хотя для меня это было всегда очень весело.
После репетиции он давал мне базу: жонглирование, акробатика, растяжка, азы дрессуры, актёрское мастерство, сценическая речь. Надо отметить, что все члены нашей семьи проходили этот путь, так что у деда этот механизм был уже отлажен и работал как швейцарские часы. (Смеётся.)
В цирке было ещё очень много разных жанров, и можно было попробовать себя в любом из них: походить по канату, подняться под купол к воздушным гимнастам, обнять морского льва. Цирк — это школа Хогвартс. Это волшебное место!
В детстве хочется и погулять, и поиграть. На шалости время оставалось? Есть что вспомнить?
Шалость — моё второе имя. (Смеётся). Я был очень активным ребёнком. Мы с друзьями постоянно что-то выдумывали. В цирке всё к этому располагает. Например, прятки. Казалось бы, обычная игра, все в неё играли. А теперь представьте: манеж, зрительный зал, в котором после репетиций или спектакля выключают свет — и всё это пространство становится твоим! Все спрятались, тишина, темнота. Где-то за кулисами рычат тигры, на конюшне ржут лошади, иногда кто-то из взрослых проходит мимо, и надо им не попасться, могут наругать. А ты бродишь по залу в поисках своих друзей, которые могут быть где угодно. А как-то раз на зарубежных гастролях на Тайване дедушка был руководителем российской делегации артистов. Я, маленький, нашёл у дедушки в гримёрке зарплату всего коллектива. Ещё нашёл ножницы… Потом нашёл осуждение в глазах дедушки и всей цирковой труппы. Хорошо, что в банке согласились принять мои «оригами» и выдали целые купюры. Пронесло. (Смеётся.)
Казалось бы, для вас жанр клоунады был определён с раннего детства. А как вы пришли в воздушную гимнастику?
В воздушную гимнастику я пришёл на гастролях в Краснодаре. У нас в коллективе работал гимнаст на кольцах, мастер спорта международного класса по спортивной гимнастике Анатолий Куров. Это тот случай, когда что-то щёлкает внутри, и ты понимаешь — хочу так же!
Мне было 13 лет. В таком возрасте начинать заниматься подобными жанрами поздновато. К тому же я был далеко не спортивный юноша: весил 75 кг при росте 158 см, подтягивался от силы пару раз. Ещё один момент: я боюсь высоты. Но всё это не помешало мне обратиться к Анатолию с просьбой обучить меня его мастерству. Анатолий дал мне хороший старт. Заложил фундамент, так сказать. За два месяца тренировок я похудел на 15 кг и делал уже пять выходов силой на кольцах. Но гастроли закончились, и наши пути с Анатолием разошлись. Он уехал работать по разнарядке в другой коллектив.
Как раз в этот период на базе нашего коллектива решили делать воздушный полёт. Начали подбирать артистов. В коллектив пришёл Сергей Камышников, исполнитель уникального трюка (два бланша из-под купола цирка с колец на пасировочный мат) в аттракционе В. В. Довейко. С Сергеем мы продолжили заниматься спортивной и воздушной гимнастикой. За два года каждодневных многочасовых тренировок Сергей вложил в меня всё, что я в дальнейшем использовал в воздушных жанрах. Очень ему благодарен!
Восемь лет я отдал воздушным жанрам, в частности, воздушный полёт и рамка с турником. Не скажу, что достиг каких-то выдающихся результатов, но в дальнейшем весь этот опыт и умения я сумел синтезировать с клоунадой.
В клоунаде вы начали работать чуть позже. Когда появилось понимание, что этот жанр также трепетно любим?
Не сразу. Я наотрез отказывался заниматься клоунадой, меня интересовала только воздушная гимнастика. Плюс ещё сыграл максимализм: когда тебе все говорят, что «это твоё», это ещё больше отталкивает.
На манеж я вышел в качестве клоуна из-за обстоятельств, от меня независящих. Дедушке нужно было делать операции на коленях, сказались профессиональные травмы. Так как я знал весь его репертуар и владел почти всеми трюками в его репризах, он попросил меня заменить его на это время. А это без малого почти два года работы. За это время я, так сказать, втянулся. Честно скажу, было непросто. Одно дело работать в групповом жанре и переворачиваться через голову под куполом, а другое — выходить одному на манеж и пытаться рассмешить публику. Было неуютно и страшно, но интересно. Это был вызов. Я даже не заметил, как пролетело время, и дедушка вернулся в коллектив. Но что я точно увидел, так это то, что хочу продолжать заниматься клоунадой дальше!
Вы выступали в дуэте. Было ли желание попробовать себя на манеже соло?
Я работал в паре с Евгением Мининым, наш дуэт назывался «Братья Пушкина». Режиссёр — заслуженный артист России Андрей Леонидович Шарнин.
На момент работы в дуэте желание попробовать себя в соло не возникало. Наоборот, мне очень нравилось работать в паре. Надо признать, что, во-первых, это легче, чем соло-клоун. А во-вторых, вдвоём веселей. Женя по образованию артист театра и кино, окончил ЕГТИ, к цирку не имел никакого отношения, а я до мозга костей пропитан цирком, в итоге у нас получился синтез театра и цирка. Каждая реприза была как мини-спектакль, этим мы отличались от наших коллег.
Вы участвовали в международном цирковом фестивале в Москве. Чем он вам запомнился?
Это был первый фестиваль для нашего дуэта. Было волнительно. Фестиваль — это проверка на стрессоустойчивость. Трёхтысячный зал, конкурсанты из разных стран, члены жюри, а ты в этой гуще событий. Эмоции зашкаливают. Сложно отметить что-то конкретное.
Помню, что реакция зрителя была необычная, фестивальная публика отличается. Нас принимали хорошо. Остальное было уже неважно.
Знаю, вас отметили члены жюри — сын Чарли Чаплина и внуки Юрия Никулина. Как думаете, что им особенно понравилось в вашем творчестве? А как вы сами относитесь к тому, что делали в профессии Чарли Чаплин и Юрий Никулин?
Сложно сказать, чем понравился наш дуэт таким профессионалам, лучше у них спросить. Думаю, им просто было смешно. (Улыбается.)
Что касается Чаплина и Никулина. Да, безусловно, они оставили след в моём сознании и повлияли на моё восприятие клоунады и юмора в целом. Это великие мастера своего дела.
Сейчас вы резидент первого в мире клоунского лейбла «Клаунхаус». На что направлена ваша деятельность?
Деятельность «Клаунхауса» направлена на популяризацию и интеграцию клоунады в медиапространстве. Также мы стараемся разрушать устоявшиеся стереотипы о клоунах. Мы хотим донести до людей, что клоун, это гораздо больше, чем красный нос и парик. Сейчас вообще слово «клоун» дискредитировано. Чаще его используют не по назначению. Из-за этого у людей складывается негативное отношение к нашей профессии.
Вы ищете новые форматы. Какие новшества привнесли в клоунаду?
Ох, мне сложно ответить на этот вопрос. Часто бывает так, что ты что-то придумал и уверен, что до тебя никто до этого не додумался. Но потом оказывается, что это уже придумали древние греки. (Смеётся.) Тут не надо изобретать велосипед, скорее, надо играть с его конструкцией.
Почему оказалось так важно популяризировать клоунов через социальные сети?
Потому что клоунада сейчас находится в упадке и мало кого интересует. Цирк, к сожалению, не даёт клоуну возможность стать популярным как, например, актёру кино или эстрадному певцу. К Юрию Владимировичу Никулину популярность пришла через кино. Это очень хороший пример того, как клоун может существовать вне цирка.
Что для вас значит клоунада сегодня?
Жизнь. (Улыбается.)
