Валерий Руссо
«Артист цирка, как гладиатор в древнем Риме, должен завоевать свою победу — бурные аплодисменты зрителей»
Валерий, вы владелец цирка шапито. Интересно, а ваши родители имели какое-то отношение к цирку? Чем они занимались?
Нет, мои родители далеки от мира цирка. Мама работала медсестрой, а папа трудился в совхозе, где занимался уходом за животными и работал чабаном. Это очень тяжёлый физический труд.
Как и многие другие семьи в станицах, мы держали собственное хозяйство. Уход за всеми этими коровами, быками, курами, гусями был непростым, но это давало нам мясо, яйца, молоко. Мама даже сама пекла хлеб. Кроме того, у нас был большой огород.
Вы, получается, в детстве много работали.
Всё моё детство было связано с физическим трудом. С 12 лет я начал работать в совхозе, как это было разрешено в те времена, неполный рабочий день. Каждое лето, с наступлением школьных каникул, вместе с другими ребятами пропалывал совхозные грядки. За эту работу мы получали от 17 до 24 рублей в месяц, что было не лишним для бюджета наших семей.
Кроме того мне нужно было выполнять свои обязанности по хозяйству, например, в обед напоить всю живность. Для этого нужно было принести воду из колонки, которая находилась примерно в 40 метрах от дома, и наполнить бочки про запас. Чтобы меньше раз ходить к колонке и обратно, я брал 20-литровые вёдра и так носил воду. Также таскал мешки с пшеницей. Хотя для меня папа насыпал мешок только наполовину, но в нём всё равно килограммов 30 было. Многие мои сверстники так жили, ведь на селе если не поработаешь, то и не полопаешь.
Каким вы были учеником?
Не очень прилежным. Был озорником, дружил с такими же ребятами. Можно сказать, что учёба не занимала у нас первое место. Мы, сельские мальчишки, то боролись, выясняли, кто сильнее, то играли в индейцев, охотясь на соседских кур.
Родители, конечно, строго наказывали за баловство, а если сильно провинишься, то внушение ремнём дома было обеспечено. Отец старался не применять это средство слишком часто, но один случай запомнился особенно. Когда мне было около 12 лет, я подрался в школе. Напали гурьбой, и мне тогда здорово досталось, хотя и от меня хорошенько получили некоторые. Отца вызвали в школу. Уже дома он доходчиво объяснил мне, как нужно себя вести, и что драться — это нехорошо. Предупредил, что если такое повторится или я приду домой с синяком, неважно, по какой причине, то мне уж точно несдобровать.
В то время были такие понятия, как «своя улица», «свой район». Зайти на другую улицу или в «чужой» район было небезопасно. В таких стычках надо было уметь постоять за себя. Но как же не нарушить отцовский запрет и, давая отпор «тамошним-местным» сверстникам, умудриться не получить синяков?! Тогда я впервые задумался, что просто надо стать сильнее.
Большое впечатление на вас произвело знакомство с музеем Ивана Поддубного. Поделитесь воспоминаниями.
Однажды отец взял меня с собой на базар в Ейск. По воскресеньям там всегда проходила ярмарка. После успешной продажи папа покупал сладости и угощал меня мороженым.
Однажды мы проходили мимо парка им. Ивана Поддубного, и отец спросил, знаю ли я, кто это такой. Я ответил, что нет, и он предложил зайти в музей великого атлета. Музей оказался совсем небольшим, но меня сразу привлёк стенд с завязанными в узел гвоздями. Я не мог понять, как это возможно: голыми руками завязать в узел железные гвозди! А согнутый прут?! Ещё запомнился халат Поддубного, который показался мне просто огромным.
Работница музея провела для нас увлекательную экскурсию, рассказав много интересного об Иване Максимовиче. Я был поражён всем увиденным и услышанным. Мой папа был совсем невысокого роста, но, несмотря на это, отличался крепким телосложением. Он много работал физически и не выпускал из рук вилы, поэтому был очень сильным. И когда мы вышли из музея, я спросил, сможет ли он завязать гвозди или согнуть прут. Он ответил: «Сынок, каждый человек имеет свои природные данные. Я не могу завязывать гвозди и гнуть прутья, хотя всю жизнь связан с физическим трудом. А вот ты, если не будешь тратить время на глупости и баловство, перестанешь катиться вниз по кривой дорожке, а возьмёшься за учёбу и начнёшь тренироваться, то сможешь развить то, что заложено в тебе. Многого добиться и сделать свою жизнь по-настоящему интересной».
Вернувшись домой, я достал 200-миллиметровые гвозди и попробовал их согнуть — но форма гвоздей не изменилась даже на чуть-чуть. Я, конечно, очень огорчился: «Что может сделать мальчишка в 12-13 лет?». Но и здесь я не стал ничего предпринимать.
В школьные годы вы всё-таки смогли сделать выбор в пользу спорта. Кто повлиял на ваше решение?
После очередного конфликта в школе моя классная руководительница и учитель биологии Валентина Алексеевна Петренко оставила меня после уроков для серьёзного разговора. Она очень переживала, что если я буду продолжать в том же духе, то ситуация может дойти до постановки на учёт в детской комнате милиции. Она настоятельно советовала заняться спортом, чтобы направить мою энергию и силы в правильное русло.
Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, Валентина Алексеевна порекомендовала начать с самого простого: вкопать у себя во дворе два столба и сделать турник. Я так и сделал: дома установил перекладину и начал каждый день заниматься на ней.
Затем я записался в единственную в станице секцию и занялся вольной борьбой. В школе в углу стояла штанга, и после тренировки все ребята пытались её поднять. Тренер, хоть штанга и не была его специализацией, объяснил, что нужно знать специальную технику, чтобы осилить вес.
Мне было 15 лет, и я решил попробовать. Взял штангу «на грудь» и поднял её довольно легко. Как потом посчитали, на штанге было 70 кг. Тогда тренер поставил 75 кг, и я справился с этим весом при собственном весе в 63 кг. Тренер сказал: «На следующей неделе в станицу приедет тренер по тяжёлой атлетике, надо показать тебя ему».
После просмотра тренер по тяжёлой атлетике предложил тренироваться и учиться в спортивной школе-интернате в Таганроге. Родители разрешили поехать в Таганрог, но только на лето, а учиться я продолжил в своей школе.
Так началось серьёзное увлечение спортом, которое определило всю мою дальнейшую жизнь. За это я очень благодарен Валентине Алексеевне, которая поначалу почти каждый день интересовалась, как проходят мои занятия и чему я научился. Она всегда поддерживала меня и искренне радовалась моим успехам.
К большой радости моей семьи, моя хулиганская деятельность закончилась, так как спорт забирал всё время и силы.
Вы рассказывали, что вам повезло с тренером. Какой вклад он внёс в ваше развитие?
Валерий Алексеевич Кравченко был очень добрым и порядочным человеком. Он не только развивал наши физические способности, но и был настоящим педагогом. Во время занятий Валерий Алексеевич часто беседовал с нами на разные темы, рассказывал о сильных людях и атлетах прошлых лет, о службе в армии и о том, как важно справляться с трудностями. Интересовался нашими мечтами и целями в жизни, подчёркивая сильные качества характера каждого из нас.
На ваше мировоззрение сильно повлияли фильмы о Великой Отечественной войне. А как вы оказались в войсках ВДВ?
Мой двоюродный дед Иван Кострикин во время войны служил в морской пехоте и погиб в Новороссийске. В семье о нём всегда вспоминали с большим уважением. Мой родной дед и его сыновья были очень крепкими и рослыми. Особенно сильным был дядя Вася — он служил в десантных войсках, а его брат, дядя Коля, был пограничником.
Помню, как дядя Вася легко побеждал меня, уже кандидата в мастера спорта по тяжёлой атлетике, в борьбе на руках. Он смеялся и говорил: «Что-то, племяш, ты слабоват ещё, видно, маловато занимаешься!». После этого я тренировался ещё усерднее.
По примеру дяди Васи мне очень хотелось служить в десантных войсках. Когда я рассказал об этом своему тренеру, он охарактеризовал ВДВ как доблестные и почётные войска. Он был уверен, что служить в них будет тяжело, но очень интересно. Тренер посоветовал мне настойчиво заявлять о своём желании служить именно в ВДВ, если успешно пройду медкомиссию.
До армии я уже выполнил нормативы кандидата в мастера спорта по тяжёлой атлетике, поэтому меня хотели определить в спортивную роту. Но я не соглашался и в каждой комиссии заявлял о своём желании служить в ВДВ. Уже на призывном пересыльном пункте подошёл к офицеру, который набирал призывников в десантные войска, и попросил его отобрать меня для службы в ВДВ. Лейтенант предупредил, что если меня распределят в ВДВ, то я могу попасть в Афганистан. Это не изменило моей решимости, и желание исполнилось — меня взяли в войска ВДВ.
Служба проходила в Германии. Нравилось ли вам служить?
Я проходил службу в Германии, в городе Кодбусе. В десантно-штурмовой бригаде, где каждый день был расписан по минутам: занятия по рукопашному бою, марш-броски, стрельбы, физическая подготовка и теоретические занятия. Благодаря этому служба пролетела незаметно.
После армии я поступил в Донецкий институт физической культуры и спорта, где продолжил заниматься тяжёлой атлетикой. За время учёбы в ДонИФКиС выполнил норматив мастера спорта по тяжёлой атлетике и стал чемпионом УССР в своей весовой категории.
После окончания института работал учителем физкультуры в начальных классах экспериментальной школы в Донецке и не прекращал тренировки со штангой.
Тренер предложил вам выступить на городском празднике. Гнули гвозди на глазах у изумленной публики?
Я учился на последнем курсе Донецкого института физической культуры и спорта, когда мой тренер по тяжёлой атлетике Алексей Никитович Пелипенко предложил выступить на городском празднике, посвящённом Дню шахтёра. Он знал, что во время службы в ВДВ я научился разбивать руками кирпичи и забивать рукой гвозди в доску, и решил, что это будет отличное выступление для праздника.
Стадион «Шахтёр» был забит полностью, праздник организовали с размахом. Это было моё первое выступление перед такой большой аудиторией, и я очень волновался. Однако когда услышал первые аплодисменты, то почувствовал прилив уверенности и вдохновения. Я разбивал ладонью кирпичи, гнул 16 мм прутья об колено и шею, связал две гири по 32 кг и жал их одной рукой 10 раз, ну а на финал брал в руку гвоздь 150 мм и с размаха забивал его в 30 мм доску. Зрители, в основном шахтёры, которые не понаслышке знали, что такое тяжёлый труд, приняли меня очень тепло. Им понравилось, как я проявляю свою физическую силу, и как исполняю трюки.
Тогда-то тренер и заметил, мол, «ты прям артист» и посоветовал подумать о том, чтобы связать свою судьбу с цирковым искусством.
С чего начался ваш путь на манеже?
Алексей Никитович Пелипенко был дружен с директором цирка Геннадием Михайловичем Гликиным, который в свою очередь преподавал в ДонТФК и читал лекции в нашем ИФКиС. Я его помню как очень хорошего и доброго человека. По рекомендации Алексея Никитовича Геннадий Михайлович назначил мне встречу в цирке. После моего рассказа о себе Гликин предложил: «Бросай свое учительство и устраивайся в цирк униформистом. Месяц-другой посмотришь на репетиции артистов, на цирковую жизнь вообще и уже после поговорим о твоей судьбе». Я так и сделал. Через месяц в Донецк на гастроли приехал коллектив «Руслан и Людмила», в котором была открытая единица силового жонглёра. Г. М. Гликин в Москве предварительно разговаривал обо мне с директором коллектива В. Ф. Воробьевым, который искал крепкого парня на это место для восстановления в спектакле сцены кузнецов, исполняемой парой силовых атлетов. Геннадий Михайлович сказал, что это самый скорый и лучший путь стать артистом цирка, но для этого мне надо было подготовиться и показать свои возможности. Я продолжил работать униформистом и параллельно репетировал трюковую часть номера с силовым атлетом коллектива «Руслан и Людмила» Борисом Чеклецовым, очень крепким и накачанным парнем. Я при росте 182 см и весе 95 кг имел хорошие силовые показатели: приседания со штангой 220 кг, жим лежа 180 кг, становая тяга 275 кг, жим гири весом 64 кг одной рукой 15 раз. Но вот жонглировать цирковыми гирями и ядрами мне пришлось учиться. Перед окончанием гастролей коллектива «Руслан и Людмила» в Донецке мне был назначен просмотр. Собрались все артисты, директор донецкого цирка Г. М. Гликин и директор коллектива В. Ф. Воробьев. Просмотрелся я успешно, особенно оценили силовые трюки, которыми были известны великие мастера прошлого И. М. Поддубный и А. Засс — они так же гнули прутья, забивали в доску гвозди, завязывали гвозди в узел. Но чтобы стать артистом и удивлять зрителя надо было ещё многому учиться. Решили зачислить меня в коллектив ассистентом с параллельным репетиционным процессом. Геннадий Михайлович был за меня очень рад. Артисты программы даже думали, что я его родственник, так Г. М. Гликин тепло ко мне относился, переживал за меня и старался помочь. Пожилые артисты, знавшие директора уже долгое время, совсем не удивлялись этому. Они знали, что если Геннадий Михайлович видел талантливого начинающего артиста, который добросовестно трудится и много репетирует, то всегда старался помочь и всячески поддерживал его. В то время было очень тяжело стать артистом цирка, особенно солистом. Таким образом, Геннадий Михайлович стал моим наставником.
За полгода кочевой жизни с коллективом я многое узнал о цирке и многому научился. Репетировал по 6 часов в день: утром два часа занимался атлетической гимнастикой, днём с партнером мы репетировали по два часа на манеже, а вечером я оставался после представления и сам оттачивал жонглирование гирями, ядрами и цирковой штангой. В 1986 году в Кривом Роге тарификационная комиссия утвердила меня в качестве артиста прямо на манеже во время представления. И именно с этого момента я стал артистом цирка в жанре «силовой жонглёр». Так за год репетиций Геннадий Михайлович Гликин и народный артист России Виталий Филиппович Воробьев из простого спортсмена сделали артиста цирка, за что я им очень благодарен до сегодняшнего дня.
Какой показалась вам профессия артиста цирка?
Профессия артиста цирка оказалась для меня невероятно увлекательной и многогранной. Она привлекла меня возможностью проявить свои творческие и физические способности. Каждое представление неповторимо. Выход на манеж не гарантирует тебе успех: артист цирка, как гладиатор в древнем Риме, должен завоевать свою победу — бурные аплодисменты зрителей.
Мне нравится царящая в цирке атмосфера праздника, позволяющая людям забыть о своих повседневных заботах, она погружает в мир фантазии и волшебства, за которым они наблюдают, затаив дыхание.
Кроме того работа в цирке способствует развитию физических навыков и уверенности в себе. Каждый новый трюк — это вызов, который требует времени, терпения и упорства для достижения цели, повышения мастерства.
Также я ценю командный дух, который царит в цирке. Каждый артист — это часть большой дружной семьи, где поддержка и взаимопомощь имеют особое значение. В целом, профессия артиста цирка — это возможность быть частью чего-то великого и вдохновляющего, дарить радость и удивление зрителям.
Вы работали в нескольких номерах. Что в них было примечательного?
Наш номер был классическим и заключался в своеобразном соревновании между партнёрами, имеющими личный набор трюков, которые мы выполняли по очереди. За этим было интересно наблюдать, и номер пользовался неизменным успехом у зрителей. Но через три года мой партнёр Б. Чеклецов захотел сделать сольный номер. И тогда я обратился к Г. М. Гликину. Мы совместно написали сценарий сольного силового номера «Казак-богатырь», и Геннадий Михайлович, после утверждения его на худсовете в Союзгосцирке, забрал меня в донецкий цирк на репетиционный период, который длился с 1989 по 1990 год. Этот номер мы делали в народном стиле с колоритной сюжетной линией. В нём мне пришлось танцевать украинский гопак, которому обучал меня балетмейстер донецкого коллектива народных танцев. Номер «Казак богатырь» просуществовал три года. Так как гастрольная программа в Японию формировалась в классическом варианте, импресарио попросил руководство Росгосцирка, гендиректора Л. П. Яирову, о силовом атлете в классическом варианте. Я без отрыва от производства подготовил номер «Атлет и огонь Олимпии», основная трюковая часть которого исполнялась с гирями 65 кг и ядрами по 40 кг. Изюминкой номера по прежнему оставалось завязывание голыми руками 200 мм гвоздей узлом в цирковой сувенир, который я и дарил зрителю на каждом представлении. Так шаг за шагом я завоёвывал сердца публики, стремясь до конца удержать их внимание и уважение к древним традициям циркового искусства. В финале номера в форганг манежа выезжала «Газель», кузов которой наполнялся зрителями. Я протаскивал авто через весь манеж — зал взрывался аплодисментами! В такие моменты и происходит обоюдное воодушевление и обмен энергиями между артистом и зрителями.
Номер получился интересным и востребованным, с ним я участвовал во II Всероссийском фестивале-конкурсе циркового искусства в Саратове и был награжден призом «Серебряная тройка».
От педагогов и наставников зависит многое. Каким был для вас Геннадий Михайлович?
На всю жизнь мне запомнился такой случай. На репетиционном периоде у артистов цирка были очень низкие ставки, я тогда получал 90 рублей, а так как у меня была донецкая прописка, суточные мне не платили. Однажды после репетиции Г. М. Гликин заметил, что я стал сдавать физически, а ведь силовой атлет должен иметь хорошую физическую форму. Я рассказал, что трудновато на репетиционную ставку сводить концы с концами, ведь у меня к тому времени уже было двое маленьких детей. Геннадий Михайлович через профсоюз выделил мне талоны на питание, поставил на довольствие в цирковой
столовой для обслуживающего персонала и артистов программы. В этом поступке весь Геннадий Михайлович: заметил проблему, быстро оценил ситуацию и без лишних слов принял конкретные действенные меры по её разрешению. Благодаря этой помощи мне хватило сил без травм и в установленный срок выпустить свой номер, с которым я объездил
почти всю Россию.
А за рубежом довелось гастролировать?
Я выступал в Японии, Швейцарии, Германии, Арабских эмиратах.
У вашего номера была интересная особенность: вы зрителям дарили завязанные в узел 200 мм гвозди. Где научились этому трюку?
Об этом трюке мне подробно рассказал ученик Ивана Поддубного, которого я встретил в Казани, где был на гастролях в 1986 году. После одного из выступлений подошел широкоплечий дедушка, которому, к моему удивлению, оказалось 90 лет. Он был бодр, улыбчив, много рассказывал о правильной подаче силового жанра на манеже. Казалось, старик тоже был рад поделиться своими знаниями, передать их, так сказать, как эстафету следующим поколениям. О его наставлениях я помнил и старался им следовать на протяжении всей дальнейшей артистической карьеры. Считаю, мне очень повезло встретиться, если не с самой легендой, то хотя бы с учеником Ивана Поддубного.
Вы отработали силовым атлетом 20 лет, и сейчас являетесь директором цирка шапито «Цирк Руссо». Кому вы можете сказать спасибо за интересную судьбу и карьеру? До сих пор я с теплом и благодарностью вспоминаю классного руководителя Валентину Алексеевну, не оставшуюся равнодушной и направившую мою энергию в созидательное русло, тренера по спорту А. Н. Пилепенко, воспитавшего меня, как спортсмена. Самые добрые слова могу сказать в адрес заслуженного работника культуры Г. М. Гликина, сделавшего из спортсмена артиста цирка, народного артиста России В.Ф. Воробьева, научившего мыслить как режиссёр и наставника по актёрскому мастерству, генерального директора компании «Росгосцирк» Людмилы Петровны Яировой, народного артиста СССР М. М. Запашного. Мне посчастливилось встретить на своём жизненном пути и многих других замечательных людей, которым я очень благодарен: Дедушку Юсупа, научившего меня завязывать гвозди, силовых атлетов В. Г. Херца, В. И. Дикуля, В. Шумилина, делившихся со мной своим опытом, директора тульского цирка, заслуженного работника культуры Д. В. Чвырова. Очень благодарен народному артисту России Е. Б. Майхровскому (клоун Май) и многим другим. Если бы не они, я бы вовсе не стал артистом цирка и не смог бы ничего добиться. Сейчас я директор своего цирка шапито «Цирк Руссо». В 2018 году в Италии по индивидуальному проекту мне изготовили новый красивый современный цирк шапито Circus Russo с комфортным зрительным залом, не имеющим аналогов в России.
Фотографии предоставлены героем публикации из своего личного архива.
Если вам известен автор, то просим вас сообщить нам по электронной почте slava-ots@yandex.ru.
