Ян Польди
«Для меня главное — ровный пол. А там дело за малым — трудиться и репетировать трюки»
Ян, ваших папу и дедушку тоже так зовут. Это семейная традиция?
Родители назвали меня в честь моего прапрадеда, собственно, от которого и пошла вся наша цирковая династия Польди. Традицией это не является. Мой дед Николай назвал своего сына Ян, папе тоже захотелось меня так назвать. Так что в нашем древе три Яна Польди.
Фамилия Польди иностранного происхождения?
Моя фамилия, по сути, является псевдонимом. Если углубиться в историю дореволюционного цирка и зарождения циркового искусства в России, можно заметить, что многие артисты меняли свои фамилии на иностранные. Это была своего рода дань моде, влияние приезжающих из-за рубежа гастролеров со звучными красивыми именами. Наш цирковой люд перенимал опыт не только трюковой, но и своего рода рекламный. Публике нравилось, когда из уст шпрехшталмейстера звучала иностранная фамилия. Поэтому мой прадед выбрал себе эффектное сценическое имя. Со временем Польди стала настоящей фамилией, и сейчас в моем паспорте написано: Ян Польди.
Основатель вашей династии Иван Константинович Подрезов был велофигуристом. Насколько этот жанр актуален в наше время? Есть ли пространство для творчества в этом направлении?
Иван Константинович Подрезов был выдающимся артистом тех времен, и тут не поспоришь. Для меня очень странно и порой даже удивительно, что жанр, в котором работаю я и в котором начинал мой прапрадед, постепенно ушел в историю. В Европе сейчас дела намного лучше. И тут дело даже не в менталитете, скорее всего в популяризации. В Германии, например, проходят ежегодные соревнования по велофигурному катанию. Там это как спорт, он, по-моему, называется «kunstrad». Достаточно глянуть программу выступлений, и мы понимаем, что все трюки и их основы взяты из цирка. Есть легкий двухколесный велосипед и человек, а дальше — только умение и баланс. Говоря о моноцикле и трюках на одном колесе, впереди планеты всей Япония. У них дети в школах осваивают этот жанр, что-то вроде обязательной программы обучения. Люди просто-напросто проявляют интерес к цирковому реквизиту, и это здорово. Да и что говорить, коллег моих там намного больше, Если в России их можно по пальцам пересчитать, то в цирках Европы этот жанр отнюдь не редкость.
Жанр сложный, травмоопасный. Перспективы есть, надо только захотеть. Да и пространства для творчества хватает. Для меня главное — ровный пол. А там дело за малым — трудиться и репетировать трюки.
Ваш прадед на гастролях в рижском цирке погиб при выполнении трюка «Сальто-мортале с велосипедом». Как это случилось?
Иван Подрезов (Ян Польди) погиб в 23 года. Можно много писать о том, как он попал в цирк, как проходило его становление как артиста, но из всей его короткой жизни только один 1912-й год и можно назвать годом Яна Польди. Именно он и впишет его имя в историю и сделает артиста действительно знаменитым. Настолько полным и насыщенным был этот год для него, что по значимости сделанного хватило бы на всю жизнь.
Еще в 1905 году иностранные артисты, приезжавшие в Россию на гастроли, рассказывали о трюке, который поразил и своей сложностью, и своим риском — сальто-мортале с велосипедом с высокого трамплина, идущего из-под самого купола. Исполнял его известный английский велофигурист Честер Дик. Он объездил с этим трюком всю Европу, а в 1911 году прибыл в Россию. В это время Иван Подрезов уже был известным русским велофигуристом, признанным мастером своего дела, который из провинции пробился в столичные цирки.
Весной 1912 года Частер Дик через журнал в оскорбительной форме вызвал Яна Польди на состязание и предложил выплатить Российскому обществу Красного Креста 10 тысяч рублей, если Ян Польди повторит трюк сальто-мортале с велосипедом. Ничего не оставалось, кроме как принять этот вызов. И Ян начинает репетировать. В книге известного русского клоуна Дмитрия Альперова «На арене старого цирка» есть воспоминания, связанные с этим трюком, которые относятся к весне 1912 года. Он пишет, что Ян Польди много работал над конструкцией аппарата, но это ему плохо удавалось. Вторично Альперовы встретились с Яном Польди уже в Риге, в цирке Рудольфа Труцци в январе 1913 года, незадолго до того, как Ян Польди погиб. В этой же книге Альперов описывает и выступление Ивана Подрезова 1 февраля 1913 года, во время которого Польди, выполняя сальто-мортале с велосипедом, промахнулся мимо подушки. Так сложилась версия, что он погиб при первом исполнении этого трюка. Тем не менее, есть достоверные факты, что исполнение это было не единственным.
В 15 лет вы впервые попробовали себя в цирковом жанре, а именно на моноцикле.
Осознанно заниматься моноциклом я начал в 15 ‒ 16 лет, это достаточно поздно для циркового ребенка. До этого были попытки освоить жанр, но они ничем хорошим не закончились. Я всеми силами пытался показать, что не хочу репетировать, что мне это неинтересно. Сейчас понимаю, что зря, раньше бы начал — мог бы достичь большего. После 9-го класса я поступил в ГУЦЭИ. Очень благодарен училищу, именно там начал плотно заниматься созданием номера. Захотел, загорелся. Атмосфера такая. Там здорово.
Как тренировали навык балансировки?
Мне немножко повезло, чувство баланса досталось по наследству. И если сравнивать, то некоторые трюки мне давались в тренировке легче даже, чем моему папе. Это замечали и он, и я. Тем не менее, трудностей было предостаточно. Репетировать приходилось долго. Помню, часами проводил время в цирковом училище, чтобы освоить тот или иной элемент на моноцикле. Папа во многом помогал, был и остается моим тренером.
Чем вы увлекались в детстве?
В детстве я беззаботно проводил время у бабушки в Краснодарском крае. Увлечений особенных не было, побегать на улице с друзьями было самым важным. Родители гастролировали, а меня часто оставляли с бабушкой, особенно когда ездили по Казахстану с цирком-шапито. Помню, скучал. Счастьем было, когда они приезжали и забирали меня с собой.
У вас есть номер, в котором вы исполняете трюк на моноцикле с чашкой, блюдцем, чайной ложкой и кусочком сахара. Со стороны выглядит как трапеза на ходу. Как возникла идея такой интересной постановки?
Я подошел к папе и сказал, что хочу повторить его трюк. Понимал, это усилит номер, сделает его более красочным. Идея этого трюка возникла у моего отца давно. Как-то ему рассказали, что якобы за границей есть артист, который запрыгивает с места на высокий моноцикл и кладет чашки и блюдца в колонну на голову. Его заинтересовало, так и появился у него этот трюк. Естественно, его надо было отрепетировать, сложные элементы долго оттачиваются. Так что он достался мне по наследству.
На данный момент вы работаете над номером «Канделябр», в конце которого все свечи загораются.
Это сложный авторский трюк. Сидя на одноколесном велосипеде, я ставлю на лоб баланс в виде подсвечника и забрасываю в него поочередно пять свечей. Когда финальная свеча занимает своё место, они одновременно загораются настоящим огнем. С гордостью могу заявить, что его, кроме меня и папы, никто в мире не делал. Это наш семейный трюк, полностью придуманный и разработанный отцом.
Вы учились в ГИТИСе. Помогает ли образование в вашей работе?
В 2019 году я окончил продюсерский факультет ГИТИСа, писал дипломную работу по менеджменту в цирке. Эта тематика мне очень интересна. Ведь цирк — это не только работа артистов, это сложный многофункциональный механизм. К сожалению, практики в этом направлении у меня пока что мало. Да и как артисту еще есть куда стремиться.
Что бы вам как режиссёру и продюсеру хотелось привнести в российский цирк?
Российский цирк уникален! Очень надеюсь, что в будущем появится больше перспектив для его развития. Есть огромный потенциал, главное — его не растерять! Очень хочется, чтобы у цирка была достойная государственная поддержка в финансовых и правовых вопросах.