Даниил Минкевич
«На вопрос, должен ли клоун оставаться ребёнком, я отвечу: «Да! Всегда!»
Даниил, вы мечтали работать в цирке с детства. В какой момент поняли, что мечта, наконец, сбылась?
Действительно, судьба распорядилась так, что я с детства заполучил, наверное, самое заветное в своей жизни — мечту работать в цирке. Желание, к большому счастью, превратилось в призвание и профессию. Правда, малышом я хотел дрессировать хищников. Наверное, правильнее будет сказать, что полноценно мечта сбылась, когда впервые в передвижном цирке вышел в манеж в 11 лет. А окончательно — когда стал работать в профессиональных стационарных цирках, театрах на большую аудиторию. Тогда понял, что мечта сбылась и пора переходить к следующим целям!
Насколько я знаю, любовь к цирку прививала вам семья. А близкие пророчили будущее клоуна?
Многим, что я имею и имел с детства, я обязан своей семье. В частности, дедушке. Благодаря ему я уже в юном возрасте владел многими жанрами: жонглированием кубиками, кольцами, мячами, булавами и тростями, эквилибром на лестнице, канате, катушках и моноцикле, акробатикой и многими другими. С этими жанрами мы сейчас можем экспериментировать в манеже, создавая новый репертуар. Также дедушка наш большой помощник в создании реквизита для работы, например, кубиков или чемоданов. Но, к сожалению, клоунаду мне не пророчили. Больше делали акцент на жонглировании. Дедушка до сих пор пересматривает старые записи, где я жонглирую металлическими тростями и восхищается. Но всё же в какой-то момент клоунада взяла верх, и все поняли, что в ней я надолго. Точнее сказать, навсегда.
Наталья Суворова, насколько я знаю, ваш первый и единственный партнёр в клоунаде. Как вы учились друг друга чувствовать и как строятся ваши взаимоотношения сейчас?
Я работал с разными профессиональными клоунами в манеже в качестве резонёра на одной-двух программах. С Натальей же идёт колоссальная полноценная работа. Продуманы образы, авторская музыка, (лейтмотив), репертуар. Поначалу было трудно, скрывать не буду. В манеже главное — чувствовать партнёра, даже в какой-то момент предугадывать его действия, чтобы понимать, что может произойти и как поступить в той или иной ситуации. К примеру, если сломался реквизит во время номера, в ход идёт импровизация. И тут важно чувствовать как партнёра, так и грань между игрой и зрителем. Иногда можно уйти в игру так, что забываешь о зрителе и затягиваешь какие-то моменты. Это, конечно, не очень хорошо. Я считаю, клоунов не должно быть много! Пусть их будет чуть-чуть не хватать. Зритель должен ждать их появления с трепетом, а не думать: «Когда же они уже уйдут».
Чтобы чувствовать друг друга, вы должны знать друг друга досконально. Повадки, поведение, характер. Очень часто, приезжая на гастроли, мы ходим в музеи, театры и кино. Это помогает узнать внутренний мир человека. И тогда в манеже будет все прекрасно. Такой мини-тимбилдинг! Сейчас уже с Натальей мы отработали номера на многих площадках: в театрах, на сценах, ледовых аренах и, конечно, во множестве стационарных цирков. В работе всё идёт, как нужно, и если что-то не так, то понимаем, что нужно делать, и находимся на одной волне. Можно сказать, что создали тандем и чувствуем гармонию в работе.
До знакомства с Натальей вы работали в буффонадной клоунаде, и только теперь «творите и вытворяете» в классической. А что вам ближе и почему?
На самом деле. заставили задуматься! Скажу, что классическая клоунада мне ближе и интереснее. Так сложилось, что буффонадную клоунаду я узнал досконально и очень хорошо на гастролях и поездках за границу ещё в детстве. В 2011 году, работая в Великобритании, первый раз примерил белую маску клоуна (тот случай, когда лицо полностью покрыто белым гримом) и влюбился в красивый образ настолько, что долгое время в нём работал. Но одно дело любить клоуна, а другое — доносить его до зрителя. К сожалению, тогда не совсем это понимал. Повзрослев, осознал, что делаю то, что не идёт мне. Зритель не видит меня в этом. Понял, что сам скрывался под маской, испытывая страх! Конечно, публика тоже не понимала меня и думала: «А что же ждать?». Когда же я её снял и начал работать в минимальном гриме, то стал работать с публикой, а не закрываться от неё. И публика начала работать со мной в ответ!
Сейчас публика видит клоуна открытого, доброго, немного взбалмошного. И принимает его таким — живым и настоящим. И, конечно, когда ты чувствуешь эту реакцию, то понимаешь, что так куда лучше. Ну и диапазон работы открылся по-другому. То, что я не мог себе позволить за маской, спокойно делаю теперь. Поэтому ближе мне, конечно, классика.
Ваш дуэт называется Crazy Kids, что переводится как «сумасшедшие дети». Всегда ли клоун должен оставаться в душе ребёнком и легко ли вам понять вашу основную аудиторию — детсадовцев и школьников?
Находить общий язык с детьми, наверное, как второе призвание в жизни. Честно скажу, у меня это получается. Я могу заинтересовать ребёнка, развлечь и в то же время понять, будь ему три годика или пятнадцать лет. Вопрос в том, насколько ребёнок открыт и насколько стеснителен. Есть детки, которые боятся клоунов. Лично я это вижу и считаю правильным не подходить и не реагировать, чтобы ещё больше не напугать. Но чаще бывает наоборот: ребёнок бежит, чтобы обнять или подарить рисунок, который нарисовал в антракте или во время шоу. Это бесценно. И, конечно, такие эмоции напоминают тебе самому в первую очередь, что ты такой же ребенок. В душе все мы дети! И я, и вы, и любой зритель, будь ему десять или девяносто.
Приходя в цирк, мы все хотим увидеть мир волшебства, сказки и чудес. Вспомнить детство и на мгновение почувствовать себя ребёнком. Когда ты работаешь в такой сложной и опасной структуре, ты начинаешь понимать, что настоящая магия — это та, которую ты несёшь зрителю. И вот в один момент ты уже знаешь, что волшебник, и от тебя многое зависит. И это очень греет душу. Поэтому ты ещё больше любишь своё дело! А на вопрос о том, должен ли клоун оставаться ребёнком, я отвечу: «Да! Всегда!».
Ваша основная задача, и вы не раз говорили об этом — рассмешить взрослого. А как сделать так, чтобы они получили такое же удовольствие, как и дети?
Хочется ответить на этот вопрос строкой из песни великого артиста Юрия Владимировича Никулина: «Голос цирка — будто голос детства. Разве детство может постареть? Цирк смеётся радостно и звонко. Цирк в удачу верит до конца. Он ровесник каждого ребёнка и умнее любого мудреца». Вот действительно же, приходя в цирк, мы все становимся детьми. У меня до сих пор перед глазами яркий пример моего хорошего друга. Ему 24 года, и он ни разу не был в цирке. И вот однажды мы приехали к друзьям в цирк-шапито смотреть представление. И я до сих пор в шоке от того, как взрослый парень, серьёзный человек, как ребёнок, хлопал и восхищался работой акробатов, клоунов. Как умилялся и восторженно смотрел на работу братьев наших меньших. И он ещё, наверное, потом полгода точно ходил под таким впечатлением. Сейчас он регулярно посещает цирк и восхищается этим искусством. Поэтому работа клоуна очень важна. Именно мы являемся проводниками для взрослых в мир детства. Ребёнка рассмешить легко, достаточно нелепо упасть или сделать кульбит — и всё. А вот взрослого, у которого есть проблемы, груз ответственности, заставить на время представления забыть о них и погрузить в детство куда сложнее. Но мы с этим справляемся!
Знаю, что в детстве вы мечтали стать хирургом и лечить пациентов. Отчасти, как мне кажется, и эта ваша мечта исполнилась. Хотя бы потому, что смех, который вы дарите публике, как известно, продлевает жизнь. А есть ли у вас опыт работы клоуном в лечебных учреждениях?
Да, конечно. Неоднократно мы ездили по различным больницам, хосписам, детским домам с благотворительными выступлениями. Ещё раньше работали в онкологических центрах. Правда, недолго, так как клоуны — самые ранимые дети (так их называют в цирке). И лично мне эта работа давалась очень сложно, эмоционально. Даже не знаю, смог бы сейчас снова окунуться в это или нет. Думаю, вряд ли. Хотя порыв был. На гастролях в Твери в 2022 году мы с руководством цирка поехали в детскую больницу, где давали благотворительные мини-шоу для деток и встречались с тяжелобольными ребятами. Конечно, когда ты видишь огонь и радость в глазах детей, ты забываешь обо всем. И, в первую очередь, думаешь о том, чтобы ты мог сделать, чтобы стало лучше: показать трюк, научить крутить из шарика собачку, просто поговорить. Реакция деток бесценна.
С цирком связано ещё одно ваше увлечение — коллекционирование программок. Расскажите о самых редких, самых необычных и просто любимых.
Ой, да! Это моя душа. У меня более 800 программок — из минского цирка, из европейских. Наверное, самым ярким в моей коллекции является эксклюзивный набор, который мне подарила моя хорошая знакомая, в прошлом артистка Cirque Du Soleil Антонина Сацура (самая маленькая женщина Беларуси). Это не совсем программка, это книга создателя шоу Kurios — Cds. Их только 84 экземпляра. Именно столько людей трудились над созданием этого шоу. Также могу выделить старые программки минского цирка 1989, 2000, 2002 года. И несколько экземпляров немецкого цирка Krone. Я собираю, обмениваюсь с коллекционерами, если есть дубликаты. И конечно, для меня это как бальзам на сердце. Также я создаю макеты цирков, театров. К этому тоже лежит душа. Вот иногда, хоть и редко бывает, я сажусь за стол и создаю макеты разных размеров. Самым большим оказалась ледовая арена — с сиденьями, светом, подвесками, лебёдками внутри. Сам придумал дизайн, конструировал и проработал досконально.
Вы любите не только цирк, но и театр. Так, вы говорили, что один и тот же спектакль можете посмотреть и 18, и 20 раз. Что это за спектакли, чем они вас впечатлили и хотели бы вы сами попробовать себя на театральном поприще?
У меня есть актёрский опыт и довольно неплохой, как мне говорили. Меня даже отправляли учиться на актёра театра. Но я не могу оставить цирк. Всё же театр и цирк — это разные вещи. Хотя в последнее время всё чаще театр перебирается на манеж. Где-то это хорошо, а где-то не очень. Всё реже можно увидеть хороший качественный дивертисмент. Касаемо спектаклей, то да, такие есть. И действительно, на одном я был около двадцати раз. Я обожаю театр кукол (вообще кукол). У меня какая-то отдельная симпатия к этому искусству. Так, к примеру, в Минском государственном театре кукол идет постановка «Пансион «Бельведер» режиссёра Маттео Спияци (Италия). Это невероятный спектакль без единого слова. На актёрах маски. И, смотря спектакль, каждый раз я просто перезагружаюсь и начинаю думать совершено по-другому. Очень вдохновила и затронула постановка «Записки юного врача» (по Булгакову). Режиссёром выступил Евгений Корняг. И для меня этот спектакль просто вау.
На манеж всегда нужно выходить в хорошем настроении, даже если на самом деле вы грустны, злы или в чём-то разочарованы. Посоветуйте артистам, как настраиваться перед представлением.
Действительно, бывают моменты, когда ужасное настроение, а тебе идти на работу, и ты не знаешь, как себя перебороть. Я уже давно нашёл для себя несколько хороших методов, но они работают для меня, не знаю, подойдут ли другим, но советую попробовать. Первый метод — это вкусное: конфеты, шоколадка с чаем перед шоу и настроение поднимается! Второй метод — смешные ролики, например, с животными на YouTube. И третий метод, мой самый любимый. Если в программе работают животные, за 20-25 минут я уже в гриме иду общаться с лошадьми, собачками, верблюдами. Приношу им что-нибудь вкусное, например, лошади очень любят сахар. Правда, потом могу выслушать лекцию от дрессировщика. (Смеётся.) Но общение с животными сильно заряжает меня позитивом. После этого надеваю костюм и с радостью выхожу в манеж.
