Наталья Майхровская

«Клоунада — это квинтэссенция всех жанров»

---

Наталья, вы артистка цирка в четвёртом поколении. Расскажите, пожалуйста, о вашей династии.

Нашей династии уже более ста лет. Основатель её — Бернард Майхровский, акробат. Недолгое время был директором цирка-шапито.

Прабабушка Антонина Парфентьевна выступала вместе с супругом в трио — художественной акробатической группе «Анбер». Они работали и в филармонии на сцене, и в цирках, и в агитбригадах на войне. Антонину Парфентьевну помнят многие выпускники ГУЦЭИ. Здесь она преподавала до глубокой старости. У прабабушки был бешеный темперамент. Она яркая, артистичная. Прадедушка упорный, спокойный очень, трудолюбивый. Надеюсь, от основателей династии мы переняли лучшие качества.

Евгений Бернардович Майхровский, конечно, наш аксакал. Из ныне здравствующих самый старший представитель нашей династии, народный артист РСФСР. Тут, я думаю, представления будут лишними — клоуна Мая знают все.

Его дети — Елена и Борис Майхровские. Мой отец Борис и мама Галина Майхровская — заслуженные артисты России. У нас очень интересная семья, многогранная, многожанровая. Мы охватили и клоунаду, и дрессуру, и жонглирование, и акробатику. Плюс и папа, и его сестра Елена владеют музыкальными инструментами. Меня тоже учили играть, я занималась вокалом. Получала и хореографическое образование, поскольку мама из балетных. Помню, как обязательно с утра занимались у станка классикой.

С раннего детства вами занимался дедушка. Какое влияние на вас он оказал?

Дедушка — потрясающий, уникальный человек, заложивший в нас с двоюродным братом Женей Майхровским серьёзные основы. Благодаря дедушке я ещё ребенком впервые вышла на манеж. И меня, и Женю одевали в маленький костюмчик клоуна Мая, и мы появлялись на манеже цирка из чемодана. И можно сказать, что эта забавная, милая, трогательная традиция прижилась! Моя дочка тоже часто примеряла этот образ. Ещё дедушка то и дело выпускал нас в репризы, занимался с нами акробатикой, дрессурой животных. Мы с Женей имели возможность пробовать, не бояться, буквально с пелёнок чувствовать зрителя. Конечно, тогда мы не понимали, насколько это ценно. Только сейчас, оглядываясь назад, осознаю, какая серьёзная база в нас заложена.

Цирковые дети изучают совершенно разные жанры, пробуют понять, что им близко и интересно. Так и вы в четырнадцать лет, несмотря на работу клоуном, захотели серьёзно осваивать профессию наездника. Помните, с чего всё началось?

Лошади завораживали с детства. Это была моя страсть, моя любовь, мое всё. Подростком стала заниматься конным спортом, а к четырнадцати годам, можно сказать, поставила родителям ультиматум: или у меня будет лошадь, или уйду из цирка в спорт. Просто не мыслила своё существование без лошадей! И родители, и Росгосцирк посчитали, что я достойна исполнения своей мечты. Так в 15 лет у меня появилась своя лошадь. Начался длинный путь в качестве наездника.

Известно, что характер у лошадей непростой, и нужно проявить огромное терпение на репетициях, чтобы затем с красивым номером выйти к публике. Кто вас обучал работе с этими животными?

Многому научили сестры Барон. Именно благодаря им я стала расти как наездник. Затем долгое время работала с потрясающими режиссёрами Ольгой Александровной и Яном Николаевичем Польди. Они научили тому, как должно выглядеть цирковое произведение. Мало быть просто хорошим артистом. Должно совпасть огромное количество моментов, чтобы получился действительно сильный номер. У тебя должны быть потрясающие трюки, хореографическая одарённость, правильно подготовленные животные, красивая музыка. Ещё идея новая, необычная, хотя, казалось бы, в цирке уже всё давно поставлено, ничего нового не придумаешь.

Многие цирковые артисты считают, что могут поставить себе номер самостоятельно. На ваш взгляд, это верный подход?

Думаю, нет. Режиссёр, верный и правильный, видит артиста и его номер со стороны, поэтому может привнести огромный вклад в развитие. Мне очень повезло.

С конным номером «Морской бриз» вы с супругом Салихом Гаязовым много раз выходили в манеж, участвовали в фестивалях. Какие отклики работа получила от зрителей и жюри?

С конным номером мы участвовали в трёх фестивалях. В Ижевске и Китае взяли бронзу, в Москве — золото. После фестиваля в Ижевске нас пригласили в немецкий цирк Roncalli, они тогда ещё работали с животными.

Лошади всегда прекрасны, и наш парный номер был уникальным. За синтез высшей школы джигитовки, актёрского мастерства он, думаю, и полюбился зрителям. Это номер про отношения, чувства, философию, поэтому понятен был взрослой публике.

Здесь сложилось буквально всё. Очень горжусь, что благодаря Ольге Александровне и Яну Николаевичу Польди у нас получилось создать такой номер, и мы столько лет его работали. Это навсегда в моём сердце.

Позже с супругом вы переключили внимание на аттракцион с морскими животными. Почему?

Это номер моих родителей. Они немного ушли в тень, а нам дали дорогу.

Конечно, они надеялись, что вы выведете номер на новый уровень. Как думаете, у вас это получилось?

Надеюсь, да.Есть тому доказательство — и золотые награды на Всемирном фестивале циркового искусства «Идол», и приглашение в один из лучших мировых цирков в Китае. Этот удивительный аттракцион, невероятно атмосферную историю на пляже мы также делали с Ольгой и Александром Польди, а также композитором Михаилом Экимяном. У нас одновременно выступали на манеже четыре морских льва, морж, пингвины и пеликаны.

Сложно ли дрессировать морских животных?

Нет, вообще несложно! У них очень высокий интеллект. И, допустим, в Китае мы подготовили огромный аттракцион с зарубежными животными с нуля за полгода. Главное — знать, как правильно подвести животное к трюку. Тогда работа движется быстро, и она комфортна. Ты получаешь удовольствие и позитив.

Тренировки у морских животных непродолжительные. Их нельзя перегружать эмоционально и психически. Ты постоянно должен быть в хорошем настроении, чтобы животным было интересно.

Морские животные целыми днями плавают в бассейне, поэтому дополнительные физические нагрузки им ни к чему, тем более утомительные. Это лошадей надо часами гонять, так как им нужно много двигаться.

Конечно, были некоторые сложности в содержании. Нужно следить, чтобы вода была определённой солёности, готовить рыбу, постоянно смотреть состав крови, сдавать анализы, чтобы исключить малейшие проблемы. Такие условия тяжело создать частным лицам, поэтому и завершили деятельность с этими животными.

А были ли среди морских питомцев любимцы?

Любимцы все! И они такие разные. Нельзя сказать, что кто-то хуже или лучше. Конечно, любишь и обожаешь их всех.

Пять лет вы гастролировали с номерами с лошадьми и морскими животными, а потом ушли в клоунаду.

Действительно, в определённый момент почувствовала непреодолимую тягу к клоунаде, желание в этом развиваться. Поняла, что клоунада — это квинтэссенция всех жанров, определённая философия. Я вообще беспокойный человек, мне нужно постоянно быть в движении, поэтому часто и много меняю амплуа, роли, характеры. Может потому, что становится скучно? Клоунада же многогранна. Ты находишься в постоянном совершенствовании, поиске. Каждую репризу можно менять и оттачивать бесконечно. И делать их нужно много. Двигаться вперёд. Это то, что никогда не наскучит.

Сколько образов вы сменили, чтобы найти себя?

Много. И постоянно меняем образы. Мы же растём! Нехорошо делать в 38 лет то, что и в 15. На манеже ты должен выглядеть гармонично. Нельзя «законсервироваться» и в 50 лет играть Джульетту. Это моя позиция и надеюсь, что и дальше буду её придерживаться. В этом есть своя гармония.

Сейчас вам 38. Жалеете, что не обратились к клоунаде раньше?

На сегодняшний день точно могу сказать, что да, жалею. Хотя многие говорят, что до клоунады надо дорасти. Не знаю почему, но безумного желания развиваться в этом направлении раньше не было. А в пандемию, когда было абсолютно непонятно, что будет дальше, будут ли вообще нужны цирки, мы, как безумные, репетировали, придумывали репризы, хохотали вместе с нашими режиссёрами Ладой и Александром Сарнацкими. И безоговорочно верили, что всё получится, а значит, иначе и быть не могло.

У вас с Владимиром Саптеевым довольно необычная клоунада — с животными. Как думаете, почему сейчас это большая редкость?

Клоуны с животными работают, хотя сейчас мне даже сложно привести пример. На самом деле это непросто — делать неклассическую клоунаду или дрессуру. Если ты действительно делаешь клоунаду с животными, она должна быть смешной. Каждая реприза — это история, в которой раскрыты характеры не только клоунов, но и их партнёров — питомцев.

Вы говорили, что животные с вами работают как актёры. Что это значит?

Возьмем, к примеру, дедушкину авторскую репризу, ту, где собачки просят сосиски. Мы её немного трансформировали и сейчас тоже работаем. У нас реприза отыграна актёрски всеми участниками.

Сначала клянчит колбасу маленькая собачка. Я её обманываю: делаю вид, что бросаю колбасу, а на самом деле прячу за спину. В это время большая собака вырывает колбасу. Происходит драка, потасовка, после которой уже маленькие собачки обманывают за счёт своей одинаковости. Они у нас близнецы. Играют со мной, показывают, что умнее, а я не могу понять, что их двое. В конце репризы выходит наш гигант Тор. Когда я полностью уверена, что все собачки убежали, достаю связку сосисок, которую прятала в кармане. При этом большую собаку не замечаю, её видят только зрители. Конечно, реакция зала потрясающая. Ведь они уже знают, что будет дальше, а я по сценарию ещё нет.

Интересная находка с гусями. В репризе краду гуся и, когда повар пытается отобрать птицу, прячу. Мы даже бросаем гуся в зал, конечно же, игрушечного. Но у зрителей всегда есть реакция!

Интересно, что вы не только создаете новые номера, но и работаете репризы вашего дедушки, клоуна Мая. Почему для вас это важно?

Это моё наследство. То, что сделано дедушкой, и то, что будет продолжать жить на манеже и радовать новых, совсем юных зрителей. Уже столько лет эти репризы — что с гусем, что с колбасой — прожили с дедушкой! А сейчас мы их немного апгрейдили, и у них новая жизнь. Для меня это очень символично.

У вас подрастает дочь. Если она захочет стать клоуном, передадите ли вы ей репризы прадедушки?

Конечно. Мы поможем всем, чем сможем, если у неё будет такое желание. Сейчас слово за ней. В целом у нас в семье никогда не было принуждения к работе в цирке. Это личный выбор каждого. У всех в семье есть высшее образование, это обязательно. У меня, например, экономическое. У папы и его сестры — режиссёрское. Мы достаточно разносторонние.

Когда вы с Владимиром как клоуны только-только вставали на ноги, Росгосцирк предложил участие в международном фестивале «Принцесса цирка». Были ли вы готовы к нему?

Считаю, мы не совсем были готовы к этому фестивалю. Мы только выпустились, были голыми неощипанными воробушками и потому сильно волновались. А клоунаду отрепетировать невозможно. Её нужно постоянно катать на публике. Только так ты обретаешь уверенность, находишь интересные детали. Как говорят режиссёры, поначалу любая реприза — это скелет, который должен обрасти мясом. А оно, в свою очередь, появляется только благодаря постоянной работе и общению с публикой. Но в то же время тогда была пандемия, представлений было очень мало, и фестиваль стал прекрасным шансом проявить себя. Мы очень благодарны!

Кто из современных клоунов вам нравится?

Да многие нравятся! Те, кто верит в себя, развивается, растёт, движется, достойны моего уважения. Я только не люблю откровенную халтуру. Отбывание на манеже, зарабатывание денег. Цирк не про это. Конечно, ты должен быть успешным. Это сейчас необходимо для любого современного человека. Но это вторично. Первично понимание правильности того, что ты делаешь, желание выходить на манеж к публике.

Как думаете, ваш дедушка вами гордиться?

Очень надеюсь на это, и мы многое делаем, чтобы это было действительно так.