Владимир Саптеев
«Мы даём зрителю позитив, смех, хорошее настроение, а зрители нам — энергию, динамику и стимул работать»
Владимир, карьеру на манеже вы начали с должности униформиста в ивановском цирке. Чем был интересен этот опыт?
Было очень интересно работать с животными и артистами. Сейчас униформа ленится, перекладывает задачи друг на друга, а мы часто спорили, кто понесёт реквизит. И делали все шустро, чётко. Со всеми задачами справлялись на пять с плюсом. Команда классная! Многие из нашего состава униформы, насколько я знаю, продолжили цирковую карьеру. Одна девчонка, помню, работала в кафетерии, а потом стала артисткой, занялась джигитовкой.
Чуть позже вы устроились ассистентом по уходу за кенгуру к известной Елене Майхровской. Как строилось общение с питомцем, насколько сложно было следить за его состоянием?
Для меня это было интересно, сложностей не возникало. Питомцев было два: маленький и большой. И я их хоть поначалу побаивался немного, но полюбил. Они боксировали, а поскольку я занимался боксом, кикбоксингом и карате, то просматривал то и дело видео с ними, познавал новый стиль. Это захватывающе! На работе постоянно находился с ними. Бегал, гонял, чтобы они разминались, кормил, как любимых домашних животных.
Как вы познакомились с Еленой?
Когда увидел Елену — обалдел. Она излучала такой позитив и энергию — просто батарейка-энерджайзер! Мне давала динамику. Захотел стать артистом цирка, но даже не думал, что буду боксировать с кенгуру, стану дрессировщиком. Всё время хотелось быть с ней и вот уже 22 года я её партнёр, друг и любимый.
Вы попали в большую цирковую семью Майхровских, судьба стать артистом была предопределена. Кто вас всему обучал и какие главные уроки вы освоили?
Изначально меня обучала Елена. Так получилось, что на гастроли в Таиланд нужен был боксёр с кенгуру. Таких спецов не было, и Елена предложила попробовать мне. Спустя пару репетиций стало получаться. Мне даже понравилось. Я ни разу не надевал защиту. Удар держал. (Улыбается.)
Кстати, перед поездкой в Таиланд мы два месяца репетировали в цирке на ВДНХ. Здесь меня уже обучал заслуженный артист России Борис Федотов. Плюс, конечно, Евгений Бернардович приезжал, давал мастер-классы по актёрскому мастерству. Боксировать — это самое простое, гораздо сложнее артистически преподносить номер зрителям. Для меня всё время проводили экзамены. Никакого снисхождения не было.
Бывало, что Евгений Бернардович, клоун Май, словно строгий папа и педагог, ругал вас за творческие промахи?
Практически всегда. Я и стал, как мне кажется, хорошим клоуном только лишь потому, что меня Евгений Бернардович никогда не хвалил. И это всегда бесило. Я думал: «Ну не может быть всё время так плохо, как он говорит! Уже и зрители хвалят». И поскольку Евгений Бернардович меня всё время ругал, мне хотелось всё лучше и лучше делать. Хотелось доказать, что я всё-таки могу. Доказываю до сих пор.
У вас был номер «Бокс с кенгуру». В чём его особенность и насколько вообще опасно драться с диким животным?
Конечно, нужна выносливость, постоянно выступаешь на одном дыхании. Важно следить, чтобы кенгуру не испугался, например, желающих сфотографировать его зрителей. Когда кенгуру пугаются, в большинстве случаев они не убегают, а нападают. Публика даже не подозревала об опасности, а у меня чуть рёбра и шея не хрустели. Постоянно были вывихи, ушибы. Ходил в эластичных бинтах. Интересно, что удары нужно было делать естественно и в то же время смешно. При этом нужно было делать каскады — не всегда получалось удачно упасть, правильно учили это делать акробаты.
Вместе с Евгением Майхровским, внуком клоуна Мая, вы создали комический дуэт. Чем удивляли зрителей?
С младшим работалось хорошо. Когда Евгений Бернардович нас стал вводить в клоунаду, мы оба были неопытные, хотя некоторые азы у меня имелись. А вот Жене, в прошлом акробату, пришлось тяжеловато. Постепенно всё стало получаться, и мы работали, пока не случилась травма колена. После Женя нашёл себе другого партнёра, а я восстановился и заработал с Евгением Бернардовичем.
Сложно ли выходить на манеж с великим мастером?
Очень сложно! Знал, что Евгений Бернардович меня постоянно будет ругать, говорить, что всё делаю не так и не эдак. А я всегда хотел ему доказать, на что способен. Однажды Евгений Бернардович мне всё-таки сказал: «Вовк, молодец». Но я по-прежнему хочу делать всё лучше.
Дуэт с Натальей Майхровской вы создавали в сложное пандемийное время. Как появилась идея совместной работы?
В самом начале пандемии Наташа вернулась с гастролей и предложила мне создать клоунский дуэт. Я, конечно же, поддержал. Когда казалось, что пандемия не закончится никогда и цирки больше не будут востребованы, мотались из Москвы в Брянск, репетировали. Были моменты, когда не хотел продолжать что-то делать, но у Наташи надежда не умирала. В конце концов, мы поверили в себя, друг в друга и идём к намеченной цели. Впереди много важных моментов.
С вами работали режиссеры Лада и Александр Сарнацкие. Как складывался творческий процесс?
Милые бранятся — только тешатся. И ругались, и смеялись, и переделывали двести раз, и забрасывали репетицию до следующей. Творческий процесс всегда непредсказуем. Это полная импровизация.
Надо сказать, у Наташи, в отличие от меня, был минимальный опыт в клоунаде, поэтому Шура относился к ней снисходительнее, а ко мне — как Евгений Бернардович. Но я к этому привык и понимал, что Шуре-то могу дать отпор. Иногда мы с Наташей договаривались: «Делаем по-своему, но говорим, что сделаем, как просит». (Улыбается.) Но чаще, конечно, прислушивались. И прислушиваемся до сих пор. Постоянно на связи. И к Ладе, и к Саше всегда можно обратиться, они подскажут и не дадут пойти по кривой дорожке.
А идея образов полицейского и взбалмошной туристки кому из вас пришла?
С этой идеей мы уже пришли к Ладе и Саше. И очень благодарны, что её не стали ломать, лепить из нас нечто иное. Для нас это действительно было важно! Лада сама сшила нам костюмы, эскизы к которым сделал Шура. Их сын Рома написал ко всем репризам авторскую музыку.
С готовыми репризами вы отправились на международный фестиваль «Принцесса цирка», а затем на открытый фестиваль «Лучшие клоуны мира». Сильно волновались?
На фестивале «Принцесса цирка» я сильно волновался за Наташу, потому что она переживала, нервничала. Ведь мы только выпустились — и сразу на фестиваль. Причём работали все репризы!
Клоунам важно построить свою историю от начала до конца, от первой репризы до последней. Важно показать историю взаимоотношений. От того, как правильно это будет сделано, зависит восприятие публики. К сожалению, так получилось, что организаторы репризу «Баскетбол» поставили в конец второго отделения. Она получилась вырванной из контекста, была абсолютно не к месту. Мы вышли, когда про нас уже все забыли и отработали на тишину. Это был такой ужас! За всё время работы — худший момент. С тех пор поставили себе задачу стараться выстраивать репризы логически, работать так, чтобы таких ситуаций больше не было.
На фестивале «Лучшие клоуны мира» мы работали всего две репризы — номера с гусями и собаками. Ни у кого из ковёрных больше животных не было, поэтому мы показали себя с сильной стороны. На фестивале нас заприметил министр культуры Венгрии и предложил контракт в Будапеште.
В Будапеште вы с Натальей работали несколько месяцев. Как вас приняли венгры?
Замечательно. Поначалу было непонятно, как к нам относятся, казалось, что нас не принимают — менталитет же другой. А потом мы грамотно подстроились, и публика нас полюбила.
Клоун должен быть как хамелеончик. Должен уметь очень быстро перестраиваться. Есть, конечно, клоуны, которые гнут исключительно свою линию, где бы ни оказались, показывают только то, что наработано. Мы считаем, это неправильно. Всё-таки нужно понимать, что хотят зрители. Многое зависит от того, насколько быстро ты готов что-то поменять в репризе и насколько вообще чувствуешь публику.
Как думаете, что вы даёте зрителю, а что он — вам?
Мы даём зрителю позитив, смех, хорошее настроение, а зрители нам — энергию, динамику и стимул работать. Не зря всё делается.
Сейчас вы работаете в шапито Vivat. Чем нравится работа в передвижном цирке? Хотели бы работать в стационарном?
Мы с Наташей выросли в шапито, здесь же начинали работать. Vivat хорош тем, что по два месяца может работать в одном городе, и это здорово. Сейчас вот мы в Калининграде. Это очень красивый город. Прекрасная публика! У нас с ней коннект. Руководство хорошее: всегда приветливы, общаются, узнают, что кому нужно, стараются выполнять просьбы. Дальше поедем во Владимир, который недалеко от моей малой родины. Мы и в стационарах работаем. Да и на любых площадках можем! Это для нас самое важное.
