Юрий Светлаков
«Хочу, чтобы люди всегда смеялись»
Юрий, вы сын военных, кандидат в мастера спорта по боксу, выпускник училища олимпийского резерва в Бобруйске, предприниматель. Как вас затянуло в клоунаду?
Когда мне пришлось закрыть свой бизнес (магазин), не знал, куда вкладывать деньги, где развиваться. Услышал в сердце, что проводить праздники, дарить радость детям, взрослым — самое то. Люблю это делать с детства, и всегда со всеми нахожу общий язык.
Два года поработали с супругой, учителем начальных классов, аниматорами. Наш дуэт «Крем-бруле» (именно так, через «У») удостоился чести оказаться в журнале Артура Сукуркина «Галактика клоунов». Одиннадцать лет назад жена вернулась в школу, а я стал работать сольно.
У меня есть любимая поговорка: «Никогда не знаешь, на что способен, пока не попробуешь». Я попробовал и понял, что заболел этим и перешёл в серьёзную клоунаду. Стал учиться дистанционно. Познакомился со многими мэтрами клоунады. Как говорил Григорий Александров, режиссёр фильма «Весёлые ребята», клоуном нужно родиться. Нужно иметь дар. И я такой самородок, можно сказать. Клоун без диплома.
Вообще, возвращаясь к истокам, кажется, всю школу не учился, а смеялся. Из-за этого были проблемы с учителями, но благодаря училищу олимпийского резерва, где приоритет отдавался спорту, образование всё-таки получил.
Чем дуэт «Крем-бруле» отличался от десятков других?
Наверное, отличался харизмой, чутким пониманием друг друга, преодолением страха перед сценой. Получаешь кайф и наслаждение от того, как люди смеются и радуются. Это, пожалуй, самая главная цель. Без неё, мы знаем, существовать невозможно.
Супруга решила вернуться в школу, вы продолжили один. Как к этому отнеслись?
Весьма признателен жене, что она оставила наш дуэт. Если бы этого не случилось, я бы не развивался. Не создал бы фестивали. Не стал гастролировать. Не полюбил цирк. А здесь жена отпустила меня, словно мама ребёнка, когда он только-только начинает ходить. Пережить это, конечно, было больно, но сейчас я очень благодарен за то, что она отпустила в дальнее плавание. (Улыбается.)
Вы вместе уже 25 лет. Как думаете, юмор укрепляет отношения?
Юмор вообще помогает жить, выживать, преодолевать трудности. Юмор, смех, радость — это лекарство. Это неотъемлемая часть небес. У нашего Господа Бога, тоже превосходное чувство юмора. Внимательно посмотрите на его творения — можно увидеть много смешного.
В Бобруйске вы создали международный фестиваль клоунов. Расскажите о закулисье. Среди клоунов есть конкуренция?
Слава Богу, мы успели сделать два международных фестиваля в Беларуси ещё до пандемии. Надеюсь, когда-нибудь сделаем и третий. На фестиваль приехали клоуны, с которыми я общаюсь, дружу. Это потрясающие, хорошие люди, пропитанные клоунадой, они очень любят зрителей, профессию, хобби. Не могу сказать, что я работаю клоуном — живу!
Что касается конкуренции, то не принимаю и не воспринимаю её. Клоунада — это состояние души. Дар от Бога. Каждый клоун, если он настоящий, то уникальный и неподражаемый. Многие спрашивают: «Почему у тебя нет конкурентов?». Не потому что я самый лучший или мне нет равных. Нет, конечно. Просто не признаю конкуренцию в клоунаде. И у мэтров, великих людей, с которыми дружу, такие же взгляды. Я знаю себе цену, знаю, кто я, и этого достаточно.
Вы гастролировали по разным городам России, Азии и Европы. По-разному ли зрители воспринимают юмор?
В Европе взрослые приходят в цирк повеселиться, порадоваться и отдохнуть. В Беларуси, России, постсоветском пространстве взрослые приходят в цирк, к сожалению, ради детей. Это отчасти неправильно, но многое зависит от того, какой опыт посещения цирка вообще есть. Когда одни представления направлены только на детей, другие захватывают внимание и взрослых тоже. Я не ожидал, что моё творчество будет близко взрослым, но они часто говорят спасибо. Хотелось бы, чтобы все взрослые приходили в цирк для себя. Себя нужно любить и радовать.
Вы говорили, что во время вашего выступления зрители могут и заплакать, и рассмеяться. Удаётся уловить, почему именно возникает та или иная реакция?
Вообще я лирическо-драматический клоун. И весёлый, конечно же. Когда драма и лирика переплетаются, затем плавно переходят в радость — это потрясающе. На манеже или сцене клоуны могут за пять минут рассказать историю. Прожить мини-спектакль, через который зрители видят себя, выход из ситуации, надежду, радость. Часто слышу положительные отзывы. После представления и в антракте люди благодарят за то, что я, по их словам, много им рассказал, указал путь, раскрыл глаза. И они знают, что теперь делать. Это дорогого стоит.
Иногда зрители не улыбаются и не реагируют. И ты задаешься вопросом: «Что не так?». А на следующем представлении делаешь то же самое — и фурор. Бывает, полчаса, час работаешь перед серьёзными, с каменными лицами людьми, а после представления они говорят: «Это было круто! Бомба!». Хотя те, кто буквально падают со смеху, хохочут до слёз, не подходят. Каждый выражает эмоции по-своему. Но к серьёзности мне до сих пор тяжело привыкнуть. Хочется, чтобы все улыбались. (Смеётся.)
А что может рассмешить клоуна?
Всё может рассмешить. Буквально всё. (Смеётся.)
Вы называете себя клоуном-селфи. С чем это связано?
Да это я так шучу. Просто в антракте многие просят сфотографироваться, и мне удобнее брать в руки чужой телефон и делать селфи. Кстати, иногда даже спрашивают: «Сколько это стоит?». Меня шокирует этот вопрос. Не понимаю, как можно фотографироваться за деньги. Ты же душа! К тебе тянутся! Очередь за фотографией выстраивается огромная. Двадцать минут в антракте пролетают незаметно.
Наверняка чаще вы фотографируетесь с детьми. А как к фото относятся взрослые?
Многие стесняются, отходят в сторону, думают, что фотографироваться с клоуном могут только дети. Но я стараюсь объединить всю семью: мам, пап, бабушек, дедушек. И после вижу, какие они потом довольные! Взрослые тоже ведь дети. Только с годами закрываются, прячутся за ширму. Я думаю, задача клоуна — её убрать.
Интересно, что вы выступаете только в одном костюме, в одном образе. Почему?
В одном костюме я работаю шесть лет — в другом образе сейчас себя не вижу. Раньше менял костюмы, но сейчас из них вырос. Когда взрослеет клоун, взрослеет и костюм. Думаю, со временем снова в образе что-то изменится.
В работе вы берете пример с «Лицедеев», Вячеслава Полунина, Максима Дорофеева. Чему главному научились у них?
С Максом Дорофеевым мы дружим несколько лет, он приезжал ко мне на фестиваль, я очень ему благодарен. Вячеслав Полунин, можно сказать, наш папа, научил буквально всему.
Я очень люблю душевных, добрых людей. Очень люблю людей, которые любят людей. (Смеётся.) Это могут настоящие клоуны. Не помню, кто сказал, что их можно перечислить по пальцам одной, ну, пусть двух рук. И вы знаете, я бы хотел быть таким клоуном. Настоящим. Хочу, чтобы люди всегда смеялись. Получаю от этого огромный кайф, и буду делать всё возможное, чтобы радости было как можно больше.
Вы человек верующий. Как считаете, клоунада — Божий промысел?
Вы знаете, что на небесах только и делают, что радуются? (Смеётся.) И там счастливы, когда на Земле смех и улыбки. Конечно же, клоунада — это папин подарок людям. Я Бога называю папой, и у меня с ним прямые отношения, добрые, честные, открытые. Именно он заставил моё сердце биться.
